Александр Чашкин — один из лучших иконописцев. Многие иконы его продаются за границу, но он и не думает ни о какой собственной мастерской. В иконописном цеху строгий режим: работа «от звонка до звонка», с восьми до семнадцати, за скромную плату — две-три иконы в месяц. Но не в богатстве и не во внешней свободе для Чашкина счастье и смысл жизни. Родился Александр в семье известного ученого-коневода Ивана Чашкина. До пятнадцати лет жил в Киргизии, на Иссык-Куле, потом семья переехала, и новой родиной стала рязанская земля, есенинские места.Свой жизненный выбор Александр сделал после службы в армии. Он серьёзно занялся живописью, прошел годичные курсы при Суриковском институте. Писал в ту пору пейзажи, портреты. Кроме таланта художника, был у него и незаурядный голос. Пытался найти себя в классическом пении, но на оперного певца «не потянул». Увлеченность пением привела его в церковный хор и стала одной из причин его приобщения к православию. В восемьдесят четвертом году случай привел Александра в Святов-Данилов монастырь. Знакомая пригласила посмотреть на «современного Андрея Рублева», как назвала она отца Зинона. Работал отец Зинон быстро, «только кисточки свистели».

В один из классов Петербургской консер­ватории, где проходил приемный экзамен для композиторов, вошел тринадцатилет­ний мальчик. Сгибаясь под тяжестью двух огромных папок, в которых лежали его сочинения — четыре оперы, симфония, две сонаты и множество различных мелких пьес, он предстал перед экзаменационной комиссией, которую возглавляли прослав­ленные музыканты Глазунов и Римский-Корсаков. Двенадцать профессоров, мно­гое видавших в своей жизни, сперва были поражены количеством музыки, написан­ной маленьким композитором, потом вос­хищены талантливостью этой музыки, тем, как легко сыграл он на рояле предложен­ную для прочтения с листа сонату Мо­царта, необыкновенным уровнем его му­зыкальных способностей и знаний.
Так на­чались студенческие годы Сергея Про­кофьева.
Первый и особенно Второй концерт для фортепьяно с оркестром, которые сейчас постоянно играются крупнейшими пиани­стами мира, вызвали при первом своем исполнении такую бурю в музыкальных кругах, какой, пожалуй, никогда и не знала история нашей отечественной музы­ки.

Колокольный звон продолжался в течение всего дня 8 мая 1429 года. Этому воскрес­ному дню предстояло стать днем великого праздника.
Рано утром дозорные с городских башен отметили небывалое событие. Англичане вышли из своих крепостей и начали стро­иться в полки. Над каждым полком раз­вевалось знамя. Все это имело весьма тор­жественный и зловещий вид. Горожане всполошились. По улицам вновь побежали вооруженные люди. Уж не соби­раются ли годоны штурмовать город? Кое-кто, ожидая сражения, потирал руки. Эта схватка обещала быть легкой, не то что борьба за Турель! Здесь, в чистом поле, обладая численным превосходством, капитаны рассчитывали нанести англичанам урон и захватить богатых пленников. Маршал Буссак первым вывел свои отря­ды из города. Вслед за ним вышли и дру­гие капитаны. Наконец появилась Жанна.
Девушка была бледна, но держалась уве­ренно. Вместо лат на ней была легкая кольчуга.
Солдаты тотчас же бросились к своему обожаемому полководцу. На нее смотрели как на оракула.
Один из рыцарей спросил, можно ли им сражаться в воскресенье.

Маркс читал на всех европейских языках, а на трех - немецком, французском и ан­глийском - и писал так, что восхищал людей, знающих эти языки; он любил повторять фразу: «Иностранный язык есть оружие в жизненной борьбе».,.
Наряду с произведениями поэтов и рома­нистов у Маркса было еще замечательное средство для умственного отдыха - мате­матика, к которой он питал особое прист­растие.
Алгебра служила ему даже нравст­венным утешением: он прибегал к ней в самые мучительные минуты своей беспо­койной жизни.
Во время последней болез­ни жены он не мог продолжать обычных научных занятий; и в этом тяжелом со­стоянии он мог сколько-нибудь успокоить­ся, только погружаясь в математику.
В это время - время душевных страданий - он написал работу по исчислению бесконеч­но малых величин, которая, по отзывам чи­тавших ее специалистов, имеет большое научное значение.
В высшей математике Маркс находил диалектическое движение в его простейшей и в то же время наиболее логичной форме.
Он считал также, что наука только тогда достигает совершенст­ва, когда ей удается пользоваться матема­тикой.

Шарль Бодлер - величайший французский поэт. Родился 9 апреля 1821 года, умер 31 августа 1867 года. Его единственный поэтический сборник, «Цветы зла», стал настоящей эпохой не только во французской поэзии, но и в поэзии мировой.
Когда поэт родился, отцу было 62 года, а матери - 27, такой чрезмерной разнице в возрасте Бодлер приписывал свою природную болезненность. Он родился в семье с традиционными привычками и твердым укладом. Шести лет он лишился отца, бывшего сенатором при Наполеоне, но прежде известного как педагог и революционер, принесший своему другу Кондорсе яд, чтобы избавить его от казни. Когда мать поэта, еще молодая женщина, вторично вышла замуж за генерала Опика, в ту пору французского посла в Константинополе, Шарль встретил семейную перемену с грозным ожесточением. Отчим пытался завоевать симпатию юноши, но потерпел неудачу.