Джеймсу Гринвуду очень не повезло. Он прожил без малого целое столе­тие (1833-1929), написал великое множество разных книг, но никогда не пользовался успехом у себя на родине, в Англии, а теперь и вовсе забыт англичанами.
Впрочем, и у нас далеко не каждый ответит, кто написал «Маленького оборвыша». Зато название этой повести, как говорится, у всех на слуху. Есть книги, прославленные гораздо больше, чем их авторы, книги, переросшие своих авторов, - «Маленький оборвыш» из их числа...
Судя по этой повести, совершен­но правильно древнее изречение: «Книги имеют свою судьбу». У «Маленького оборвыша» удивительная судьба. Написанный по-англий­ски, он живет и читается по сей день только в переводе на русский. Больше того. Найдется сколь­ко угодно книг для взрослых, читаемых не взрослыми, а детьми, но чтобы повестью для детей зачитывались и плакали над ней взрослые - таких примеров мы, пожалуй, больше не знаем. Так было в России с «Маленьким оборвышем».
«Маленького оборвыша» Гринвуд написал в 1866 году. В Англии к нему отнеслись равнодушно. Два года спустя повесть перевела на русский язык писательница Марко Вовчок. И вот на долю этого перевода выпал настоящий фурор. С каким-то странным энтузиазмом встретила русская публика повесть о маленьком Джимми, которого злая судьба в образе злобной мачехи выбросила на улицы Лондона - во власть голода и холода, черствых и корыстных людей, бездушной и формальной благотворительности. Испытав немало страданий и бед, Джимми чуть было не попал на стезю порока, но, согласно законам дидактически-приключенческого жанра, в последний момент чистое сердце и счастливая встреча отвратили от него такую опасность, и все окончилось довольно благополучно.
Ясно, что читатели конца 1860-х годов, русские интеллигенты того времени, в массе своей видели в «Маленьком оборвыше» больше, чем там было написано. Собственно говоря, понятно, что они видели. Во-первых, обличение язв капитализма - обличение, меру которого сильно преувеличивало их воображение.

Многие статьи Носова дополняют, а порой как бы комментируют то, что сказано в его художественной прозе. Все мы помним знаменитый рассказ «Телефон», где Коля и Мишка, ку­пившие на двоих игрушечный теле­фон, с помощью которого можно пе­реговариваться между соседними квартирами, в первый же день разби­рают его на части и безнадежно портят полезную, да, наверно, и не дешевую игрушку.
Глупо? Непрактично и бессмыс­ленно? Неуважительно по отноше­нию к родителям (не на свои же деньги купили)?.. Много еще можно подобрать слов, клеймящих неразумный поступок ребят. Но - неразумный лишь с точки зрения взрослых. А для детей - вполне резонный: они ведь хотели узнать, как телефон устроен, как работает...
Вот что пишет сам Носов по ана­логичному поводу: «От того, что ребенок разберет игрушку да увидит, что там внутри, получится в двадцать раз больше пользы, чем если он до самой старости бу­дет бездумно глядеть на нее. И дело здесь не только в том, что, ломая игрушку, ребенок постигает нехит­рую механику, заставляющую ее дви­гаться, но и в том, что при этом удовлетворяется, упражняется его познавательный инстинкт...

Первый романс на слова А. С. Пуш­кина... Его можно было услышать на вечерах Государственного музея А. С. Пушкина в Москве в исполнении любителей - вокального класса при институте «Моспроект» под руко­водством Надежды Матвеевны Малыше­вой. Вся программа была составлена из романсов на слова поэта, написанных при его жизни, возможно, не раз ис­полнявшихся в его присутствии.
Еще в 30-е годы пушкинистами была проделана большая исследовательская работа: они нашли рассеянные по редчайшим альманахам, песенникам и отдельным нотным изданиям первой половины прошлого века пушкинские романсы и опубликовали их в сбор­нике «Пушкин в романсах и песнях его современников» - всего пятьде­сят девять романсов и песен. Неко­торые, известные по воспоминаниям со­временников, разыскать не удалось.
Кто же те первые композиторы, по­чувствовавшие удивительную музыкаль­ность пушкинских строк, поспешившие переложить их на музыку? Это Верстовский, Алябьев, Глинка, Геништа, Есау­лов. Но большей частью это талантли­вые дилетанты, не прославившие сво­их имен.

Имя Роберта Пири известно многим. В апреле 1909 года он первым достиг Северного полюса. «Транспортом», которым пользовался путешествен­ник, были ездовые собаки, впряжённые в сани.
А вот имя Соломона Андрэ, к сожалению, боль­шинству людей теперь мало что говорит. Как, впрочем, и имена многих других предшественников Пири, тоже пытавшихся покорить полюс и отступавших из-за свирепых морозов и тягот пути по бескрайним ледяным просторам. Однако путешествие, предпринятое Андрэ, оказалось столь удивительным и дерзким, что его, пожалуй, ни с каким другим не сравнить.
...Можно ли достичь полюса на воздушном шаре? Такая проблема в 1895 году обсуждалась во всех шведских газетах. «Возмутителем спокойствия» был инженер Соломон Андрэ...

Человек по фамилии Фишер («Рыбо­лов») решил оправдать свое имя. Ему было уже сорок лет, в семье росло четверо сыновей, но он бросил все, услышав о случайной находке: в 1963 году строитель Кип Вагнер подобрал на берегу Флориды испанскую се­ребряную монету. Вагнер не поленился по­слать запрос в Генеральный архив Индий и выяснил, что в 1715 году в этих местах по­чти полностью затонул Золотой флот. Спаса­тельная экспедиция испанцев не смогла подобрать рассыпавшиеся по дну драгоценные украшения, шестьдесят тысяч монет, слитки золота и серебра. Фишер предложил Вагнеру организовать компанию по разработке золо­тоносного дна.
Главной проблемой было расчистить дно. Фишер изобрел специальное приспособ­ление: размещенный под гребными винтами изогнутый цилиндр направлял воду вертикально вниз, мощной струей смывая наносы.

Огюст Ренуар (1841 - 1919) - Качели. 1876. Музей Орсэ. Париж.

Когда Огюст Ренуар учился в гимназии своего родного города Лиможа, преподаватель музыки Шарль Гуно, ставший впоследствии знаменитым композитором, предрекал юному Огюсту будущее оперного певца.

А когда он переехал в Париж и поступил в мастерскую по росписи фарфора, считалось, что равного ему в этом искусстве нет.

Но всё-таки самых больших вершин Ренуар достиг в живописи.

Вместе с художниками К. Моне, А.Сислеем и другими Ренуар стал одним из основоположников импрессионизма.

Однако и здесь полотна Ренуара стоят особняком.

Его сподвижники, как правило, основное внимание уделяли пейзажу.

15-летний Сергей Добрин, чемпион России среди юниоров по фигурному катанию, тренировался в московском Ледовом дворце стадиона Юных пионеров под руководством Жанны Фёдоровны Громовой. (Кстати, она тренировала и четырёхкратную чемпионку мира Ирину Слуцкую). И мы отправились в Ледовый дворец, чтобы познакомиться с юным фигуристом, а заодно узнать, как становятся чемпионами. Вот что рассказал Серёжа.
Ох уж эти девчонки! Всё началось у меня на родине - в Липецке. Моя мама с детства танцевала и хотела, чтобы я тоже занялся бальными танцами. Но туда принимали только в 5 лет, а маме ждать не хотелось. И когда мне было всего три года, отдала меня в секцию фигурного катания. Туда таких малышей брали. Потом я подрос, мама вспомнила про свою мечту и стала водить меня и на каток, и в танцкласс. Тяжело было, конечно же, но мне очень нравилось. Только вот с партнёршами по танцам как-то не везло. Особенно с самой последней - она была невероятно капризной. А ведь в любом спорте надо очень серьёзно работать, выкладываться целиком. У неё же то нога заболит, то ещё что-нибудь случится. Из-за этого мы никак не могли добиться хорошего результата. Зато в одиночном катании я отвечал только за себя и ни от кого не зависел.