А. П. Рябушкин. Сидение царя Михаила Фёдоровича с боярами в его государевой комнате. 1893. Третьяковская галерея. Москва.
Любовь к рисованию Андрею Петровичу Рябушкину привил отец — простой крестьянин, писавший ради приработка иконы для деревенских изб.
Но мальчик рано осиротел, и неизвестно, как бы сложилась его судьба, если б не забота одного из богатых односельчан.
Тот забрал четырнадцатилетнего Андрея из его родного села Станичная Слобода Тамбовской губернии и отвёз в Москву, в Училище живописи и ваяния.

В истории мировой живописи немало примеров, когда молодой художник, чувствуя призвание, шёл в жизни наперекор воле родных и добивался своего.
Вот и с Матиссом случилось такое. Его отец, богатый торговец зерном, желал, чтобы сын стал юристом.
И Анри учился в парижском университете — Сорбонне на факультете права, потом работал в адвокатской конторе своего родного городка Ле-Като на самом севере Франции.
Но наконец бросил всё и уехал в Париж учиться живописи.
Его друзьями стали молодые и ещё никому не известные художники Альбер Марке, Андре Дерен, Морис де Вламинк, искавшие в искусстве свой путь.
Громкая слава пришла к ним в 1905 году после очередной художественной выставки, именуемой в Париже Салоном.

Никола Пуссен — один из видней­ших художников XVII столетия.
Ро­дился он в маленькой деревушке на се­веро-западе Франции, в возрасте восем­надцати лет отправился в Париж.
Однако затем судьба его сложилась так, что большую часть жизни, с 1623 года, художник провёл в Италии.
Правда, в 1640 году, по приглашению короля Людовика XIII, Пуссен вернул­ся было на родину, став придворным живописцем, но через два года вновь уехал в Рим, теперь уже навсегда.
Темы для своих картин Пуссен обычно искал в античной истории, в греческих мифах.
Древняя Эллада представлялась ему идеальным ми­ром, а античные герои — образцами для подражания.
Эти же идеи в ту пору вдохновляли и некоторых других художников, положивших вместе с Пуссеном начало особому направле­нию в живописи — классицизму.
Очень ха­рактерен для художника и «Пейзаж с Полифемом», наглядно свидетель­ствующий, что...

Мы знаем, что первый рус­ский чемпион мира по шахматам Александр Алёхин увлекался игрой вслепую. Вот рассказ о этом удивительном факте. Игра вслепую (не глядя на доску) известна много веков. Первое письменное свидетель­ство об игре вслепую относится к 970 году, когда греческий путешественник Челеби изумил шахматистов Триполи своей спо­собностью играть и побеждать, не глядя на доску. В 1266 г. сарацин Буцека, играя во Флоренции одновременно с тремя лучшими шахматистами Италии, в том числе на двух досках вслепую, выиграл две партии при одной только ничьей. В литературных памятниках средневековья сообщается и о других примерах игры вслепую на двух, трех, а в случае с Али Шатранджи — да­же на четырех досках. Однако ...

Василий Владимирович Пукирев (1832— 1890) вошел в историю русской живописи как художник одной картины. Это воспро­изводящийся здесь всем известный «Нерав­ный брак», написанный им в 1862 году, тридцати лет от роду. С тех пор он работал ещё без малого тридцать лет, написал мно­жество полотен (жанровых, портретных, религиозных), однако ни одно из них не могло даже отдаленно сравниться с его един­ственным шедевром, в который он вложил себя — весь отпущенный ему талант и ду­шевную силу.
В житейской и творческой биографии Пукирева многое неясно. Фактов и докумен­тов сохранилось дасадно мало. Он проис­ходил из крестьян; первоначальное образо­вание получил скорее всего в приходской школе, затем, по словам биографа, поступил в учение к одному неважному живописцу в Могилевскойгубернии, а затем, благодаря счастливой случайности, попал в Москов­ское училище живописи, ваяния и зодчества. Там занимался в портретном классе под руководством профессора С. Зарянко — од­ного из учеников Брюллова. (Запомните это обстоятельство мы еще вернемся к нему.) В 1853 году Пукирев послал не­сколько написанных им портретов из Моск­вы в Петербург, в Академию художеств, и получил за них звание неклассного худож­ника. Как одаренный и обещающий портре­тист в 1860 году стал академиком. Казалось, перед ним открывалась надежная карьера академического портрета...

Василий Тропинин «Автопортрет».
Жизнь каждого художника — почти готовый роман, сюжет которого опреде­ляется историей развития и формирования его таланта. Зачастую зрители, веря в адекватность личности художника и его произведений, домысливали биографию ло законам его искусства. Этому мифо­творчеству подвергалась и жизнь В. А. Тро­пинина, одного из выдающихся русских портретистов первой половины XIX века. Свидетельства современников рисуют его человеком добрым, отзывчивым и чувст­вительным, ведущим размеренную патри­архальную жизнь, целиком посвященную искусству. С этим образом точно согласу­ется ощущение, которое рождают его произведения. Он наделял собственным спокойствием и доброжелательностью лица своих героев. Портреты Тропинина лег­ко узнаются по благодушному выра­жению, свойственному его персонажам.
В Москве Тропинин был самым извест­ным и почитаемым художником. «Когда Брюллову предложили написать в Москве портреты членов Общества сельского хо­зяйства, он отказался, говоря: «У вас в Москве есть свой превосходный худож­ник», — так свидетельствует скульптор Н. Рамазанов, первый биограф Тропинина. Его по праву считают главой московской школы живописи, хотя учеников как таковых у него было очень немного. В 1843 году Тропинин был избран почетным чле­ном Московского художественного об­щества «...за ревностное содействие к пользе и процветанию общества и училища при нем состоящего».

Он прожил долгую и счастливую жизнь, кажется, так и не испытав лишений, му­чительных приступов неуверенности в себе, изнурительной борьбы за признание — всего того, о чем то и дело читаешь в биографиях многих и многих художни­ков. Единственный русский биограф Сней­дерса — В. Ф. Левинсон-Лессинг писал, что его картины «полны ликующего на­строения летнего дня, когда под палящи­ми лучами солнца зреют и наливаются драгоценные золотистые плоды; таким же безмятежным солнечным днем, полным созидания и творчества... была и его жизнь».
Франс Снейдерс, великий мастер фла­мандского натюрморта, родился в 1579 го­ду в Антверпене, где его отец владел тавер­ной, известной всему городу, и, сколько он себя помнил, всегда у него перед глаза­ми в изобилии ...