---------------------------
+ Лев Кривенко
Рассказ Фурье часть 1
В тридцать седьмом году вышло так, что мне, старшему, еще ходившему в восьмой класс, надо было пристраиваться к заработку.
Из нас четверых работала одна мать, на всем экономившая.
По протекции соседа, всегда бравшего у отца «авансик» до получки, меня определили в артель учетчиком, на 180 рублей в месяц.
В артели варили гуталин для чистки обуви.
Работать я пошел, потому что надо было идти. «Надо» не обойдешь, если натолкнешься. С новым положением я примирился только как с выжидательной мерой, а аттестат за среднюю школу я решил добыть в школе рабочей молодежи.
Что же касается будущего, то я считал, что только смерть может захлопнуть для человека дверь в будущее. И труба, черная от копоти, при виде которой я соскакивал с трамвая, не доезжая остановки, не казалась мне даже препятствием, равным, допустим, луже. Как только я входил на огорожен­ную территорию артели, я, пригнувшись, разбегался и перепрыгивал лужу.
Посредине двора в жаркие дни блестела эта зловонная лужа стоячей воды с расплывающимися лиловыми пятнами. На земле, пропитанной щелочными испарениями, протрав­ленной, ничего не прорастало. От прошлого сада уцелело только чахлое сучковатое дерево с высохшей волокни­стой макушкой - не то груша, не то яблоня. Низ дерева облепили редкие, свернувшиеся в трубку желто-зеленые листья, обсыпанные черными оспинами. Каждый, проходя мимо дерева, срывал лист и, обнюхав, считал своим долгом сжевать этот лист и сплюнуть. Вдоль забора вылезала крапи­ва и, не зацветая, жухла.
На захламленном дворе артели стояло одноэтажное, с за­решеченными окнами, вытянутое здание - наш цех; в сторо­не, ближе к проходной, полосатой будке,- кирпичный домик с большой вывеской: «Правление».
Как-то я увидел директора артели. Все почтительно рас­кланивались с ним, дотрагиваясь рукой до кепки. Во френче, перехваченном широким краснокожим ремнем с медной бляхой, он походил на генерала. Ремень, свисая, не стяги­вал его просторного живота, а только обхватывал. Сапоги отзеркаливали все предметы. Верхняя губа накрыла нижнюю, собрав кожу на подбородке. Казалось, он никого не замечал. А знаки уважения принимал как должное.
Прежде я не чувствовал различия между людьми во френчах и в гражданских платьях.
Первого встреченного мною начальника я ощупал взвеши­вающим, изучающим взглядом и сразу понял, что если стянуть с него френч, ремень, сапоги, то сила внушения, исходящая от него, сразу испарится: ничего примечательного, морского не обнаружишь в нем и под микроскопом. Прав Шекспир, сказав: «Душа этого человека - его платье».
- Работаете?- спросил директор.
- Вкалываем.
- Ну-ну,- сказал директор, не то одобряя, не то просто констатируя факт.