Что первым приходит на ум, когда мы слышим словосочетание «развивающая игра»?
Правильно, пазлы.
Даже самые крошечные крохи умеют складывать большие мягкие яркие пазлы. В виде пазлов придуманы коврики для детской комнаты.
Для деток постарше – пазлы с сюжетами из любимых мультиков. Для взрослых – репродукции картин.
А подарок - фотография-пазл одно время просто был хитом.
Игра, действительно, очень популярна и мало кого оставляет равнодушным. Да, и история их возникновения весьма занимательна.
Давным-давно в Лондоне жил да был некий Джон Спилсбери, который торговал географическими картами.
А, как известно, география - наука не из легких. Попробуй, разберись в карте, когда она такая большая и запутанная. Вот в школьных учебниках есть главы, параграфы и т.п., в общем, делятся большие объемы информации на маленькие кусочки, и постепенно дети все запоминают.
Задумался Джон, как бы ему и географическую карту разделить на «главы и параграфы»? Думал-думал и придумал.
Взял он ножницы, разрезал большую карту на маленькие кусочки, потом наклеил эти кусочки на плотный картон и вуа-ля!
Вот что значит верный пиар-ход. Школьники были в восторге. Карты-головоломки – это же так необычно и интересно!

Наступает момент, когда ребенок расстается с игрушкой.
Причина тому — взросление. Такая перемена делает прежние игры ненужными, достойными насмешки.
Расставание с любимыми игрушками — это расставание с детством, и оно окрашивается в грустные тона. Переживающий это ребенок наделяется обычно авторами детских книг рефлектирующим сознанием взрослого человека. В русской классике такое прощание часто совпадаете отъездом и превращается в расставание с родным домом.

Впервые показал переживания ребенка, ощутившего взросление, Л. Толстой в повести «Детство». Старший брат Володя, приехавший домой на каникулы, с насмешкой отвергает предложения младших братьев и сестер принять участие в прежде любимых играх. Его скептические замечания разрушают «очарование игры», к великой печали его младшего брата Николеньки:

Среди тех свойств, которыми обладает детская игрушка, литературу больше всего привлекала ее способность будить воображение ребенка. Писатели разных эпох и направлений показывают, что именно с игрушкой в первую очередь связана способность детей к фантазии. В мире детского воображения игрушка становится живой. Впервые игрушка оживает в немецкой романтической сказке, оказавшей заметное воздействие на русскую детскую литературу.
Противопоставлением игрушки, механически повторяющей реальность, и игрушки, дающей выход свободной игре, начинается сказочная повесть Э. Т. А. Гофмана «Щелкунчик и мышиный король» (1817). Дети тайного советника Фриц и Мари получили рождественские подарки. Самым роскошным из них был замок, сделанный крестным Дроссельмейером, замечательным мастером-механиком. Сложнейший механизм приводил в движение крошечных обитателей игрушечного замка.
«На зеленой, усеянной цветами лужайке стоял замечательный замок со множеством зеркальных окон и золотых башен. Заиграла музыка, двери и окна распахнулись, и все увидели, что в залах прохаживаются крошечные, но очень изящно сделанные кавалеры и дамы в шляпах с перьями и в платьях с длинными шлейфами. В центральном зале, который так весь и сиял (столько свечек горело в серебряных люстрах!), под музыку плясали дети в коротких камзольчиках и юбочках».

Строительство нового мира часто сопровождается игрой в разные виды транспорта: в машину, поезд, пароход. Им предшествовали игры, в которых фигурировали кареты, коляски, дилижансы. Как бы ни менялись виды транспорта в детской игре, цель ее одна: отправиться в увлекательное путешествие, покидая привычное окружение. Самодельную повозку можно соорудить из стульев, коробок, кубиков.
В детской литературе первой половины XX века больше всего внимания уделяется паровозам и машинам. Игрушечные паровозы появились в детской комнате почти одновременно со строительством железных дорог (в 1870-е годы), но детская литература заинтересовалась железными машинами только в начале XX века. Паровоз, как и автомобиль, стал воплощать торжество нового, технического века. Настоящие паровозы и поезда входят в литературу, взрослую и детскую, делаясь предметом изображения. Но если в большой литературе 1920-30-х годов железные машины — образы противоречивые (иногда устрашающие и безумные), то в детских книгах они всегда воплощают торжество разума и прогресса. Деревенский мальчик Филюшка вернулся из города. Потрясенный увиденным, он рассказывает родным, как хорошо жить в городе, а затем с гордостью достает два городских «гостинца» — красный галстук и игрушечный автомобиль. С их появлением в голодной советской деревне жизнь изменится к лучшему, убеждает односельчан идейный мальчик (В. Дмитриева. «Как Филюшка в городе побывал», 1926). Так с помощью игрушечной машинки детская литература пропагандировала новый, социалистический образ жизни.
Но часто для писателя важнее показать не саму игрушку, а то, как дети играют в поезд или машину, сооружая их из чего угодно. Главное — изобразить движение. Ребенок и сам нередко преображается в поезд. Герой стихотворения Саши Черного «Поезд» (1912) звенит и пыхтит, как паровоз, свистит, как машинист, проверяет билеты, как кондуктор...

События Warhammer 40000 происходят в далеком будущем, в 41-ом тысячелетии от рождества христова. Мир этой игры это мир бескрайнего космоса, бесконечной жестокости и противоборства различных цивилизаций, зачастую возглавляемых деспотичными правителями. Тоталитарный Империум Человечества захватывает все новые и новые планеты, заставляя их население поклоняться Богу-Императору. Разрозненные племена агрессивных орков терроризируют вселенную. Силы Хаоса из нематериального мира ведут борьбу против мира материального. Древние мудрые Эльдары скитаются по вселенной, лишившись своей родной планеты, а молодая цивилизация Тау, вопреки жестоким традициям 41-го тысячелетия, создает свою империю под знаменем «великого добра». Солдаты имперской гвардии, словно пушечное мясо погибают под надзором фанатичных комиссаров, орды насекомообразных чудовищ, именуемые тиранидами, поглощают все живое, повинуясь Разуму Улья.

Фарфоровая кукла — царица среди детских игрушек. Далеко не всякая девочка была ее обладательницей.
Речь идет о маленьких фарфоровых пастушках, которые стояли на блюдце и кружились, когда к ним прикасались. Большая фарфоровая кукла была недостижимой мечтой для многих дворянских барышень.
В игрушечном мире литературы фарфоровая кукла занимает столь же почетное место. В основе литературного образа куклы лежат ее «природные» данные. Не устает поражать сходство куклы с человеком: лицо, фигура, одежда. Такое сходство вдохновляло на создание историй об оживших куклах и красавицах, ставших куклами. Будил воображение таинственный кукольный механизм. Не раз воспета красота куклы — ангелоподобная, соединяющая черты невинного ребенка и изощренной светской красавицы (голубые глаза, яркие губы, нежный румянец, волна локонов). Одежда куклы свидетельствует о ее принадлежности к высшему свету. Она аристократка, богачка, светская дама. Кукла обладала высокой стоимостью, поскольку изготовлялась из дорогостоящих материалов (фарфор, шелк, цветное стекло).
Эта стоимость возрастала из-за заморского происхождения: кукол доставляли из европейских центров кукольного производства (Париж, Нюрнберг). Поэтому воспринималась кукла как таинственная иностранка и звалась экзотичным именем (Милльфлёр, Марго, Анетт). Вот типичное описание фарфоровой красавицы, выставленной в витрине пасхального магазина: ...

Вивиан Мэри Хартли, которую зрители знают больше как Вивьен Ли, с детства мечтала стать актрисой. Она была единственным ребёнком в семье, и её любили без памяти. Желание играть на сцене родители поддержали с самого начала: уже в 1931 году Вивиен поступила в британскую королевскую Академию драматических искусств.
В 19 лет будущая знаменитость выскочила замуж. Своего первого супруга Вивьен встретила совершенно случайно. Как-то раз она вместе с подругой отправилась посмотреть на парадное шествие драгун. Подтянутые конники, горделиво восседающие на лошадях и одетые в эффектную униформу, сильно впечатлили юную актрису. Один из проезжавших мимо кавалеристов поклонился подруге Вивьен, приветствуя её. Вивьен тотчас сказала этой девушке, что выйдет замуж за её кавалера. И исполнила своё обещание. Вскоре Вивьен стала миссис Герберт Ли Холман.
Как и следовало бы ожидать, брак продлился недолго. Зато после него у Вивьен остался её громкий сценический псевдоним. Таким образом, Вивиан Мэри Хартли превратилась в актрису Вивьен Ли.