...Обувной магазин. Девочка лет пятнадцати примеряет дорогие лакированные туфли. У нее разбегаются глаза, щеки пылают. Она надела одну пару, другую, третью. В стороне, прижимая к себе потертую про­довольственную сумку, в стоптанных бо­тиночках стоит женщина. Улыбка умиления не сходит с ее губ: «Танюша, это очень хорошо!» Дочь снисходительно смотрит на мать: «Что ты понимаешь, эту модель уже не носят, каблук не тот». И просит подать следующую пару. Ее беспокоит только одно: опередит ли она моду, не отстанет ли от нее? Пусть завтра все ахнут, пусть все девочки поумирают от зависти А мать тем временем перебирает в уме. где еще перезанять денег, в чем себе можно отказать, лишь бы выполнить при­хоть своей единственной ненаглядной до­чери.
- Остановитесь,- хочется сказать ей...

Создание игрушки изображается в литературе для детей как важное и во многом таинственное действо. Из неодушевленной материи (будь то ткань, дерево или глина) руки человека творят жизнь — так это видится ребенку. За подобным действием стоит давняя культурная традиция: демиург лепил человека из глины. Метафора создания игрушки как сотворения человека устойчива в детской литературе, но наполняется в литературной эволюции разными смыслами.
Тема рождения игрушки прежде всего связывается с семейным миром. Хранительницы родного очага: мамы, бабушки и няни — берутся сделать для ребенка куклу. Напрашивается сходство с тем, как дана была жизнь самому ребенку. Появившиеся игрушки окружаются детской любовью и воспринимаются как новые члены семьи.
Бабушки и няни —лучшие мастерицы-кукольницы. И дело не только в том, что они ловко владеют ножницами и иголкой — мудрые и опытные, они понимают, что открывают маленьким девочкам нечто жизненно важное. Образы бабушек переходят из старой детской литературы в советскую, преодолевая возникшее было недоверие к семейным традициям. Бабушкины куклы помогают сохранить семью от ссор и обид. Казалось бы, на всю жизнь поссорились из-за куклы две закадычные подружки (Л. Воронкова. «Солнечный денек», 1950). Дружбу спасла бабушка. Из немудреного материала (послевоенная деревня небогата) она сшила куклу на загляденье: «И руки и ноги сделаны, и светлая коса из чистого льна — заплетать можно. Из синего сатина бабушка сшила юбку, а кофту сделала из желтого атласа. Потом бабушка взяла черный карандаш, нарисовала кукле брови, глаза, нос. А красным карандашом нарисовала губы и сделала густой круглый румянец». Кукла-красавица примирила подружек.

Первый опыт общественной борьбы игрушки получили в начале XX века. Идеи равенства и социальной справедливости у писателей демократического направления воплощались в кукольных восстаниях и бунтах. Журнал «Задушевное слово» в 1917 году печатал сказочную повесть И. Чирикова «Игрушечный бунт», дававшую представление своим маленьким читателям о происходящих в стране катаклизмах.
Игрушки стали постоянными участниками острой политической борьбы в первых послереволюционных книгах: так советские писатели объясняли детям азы политграмоты. Детские игрушки отныне оказались по разные стороны баррикад, и мир между ними невозможен. С одной стороны — буржуазные (заводные, иностранные, дорогие), с другой -пролетарские (народные, кустарные). В сказке Н. Агнивцева «Война игрушек» (1925) русские ваньки-встаньки и матрешки восстали против угнетающих их иностранных игрушек.
Роль врага детская литература приписала самой «буржуазной» игрушке -кукле, поскольку она воплощала представления о благополучной и богатой жизни.
Страдают от гнета барыни игрушечные пролетарии: деревянный Щелкун, оловянный солдатик, Ванька-встанька, деревянный кучер и медведь, а также матрешка. Защитником угнетенных стал «умный, глазастый Степка-Растрепка». Из его уст звучат знаменитые большевистские лозунги.
Восставшие игрушки расправились с куклой-барыней, которой пришлось взяться за тяжелую кухаркину работу.
Последовательным экспроприатором выступает в советской детской литературе оловянный солдатик. Девочка-буржуйка сломала солдатику руку и бросила его в угол (А. Неверов. «Как жили куклы и что сделал оловянный солдатик», 1925). Там Панфилов (так звали солдатика) познакомился с еще одной жертвой буржуйского ребенка — самодельной куклой Марфой, сшитой из старой юбки. Девочка заставляла Марфу прислуживать богатым куклам. Панфилов и Марфа сговорились их выкинуть. Но фарфоровые куклы оказали им жестокое сопротивление...