Весеннюю охоту следует разрешить?

Вопрос о разрешении или, наоборот, дальнейшем запрете весенней охоты волнует всех охотников, всех специалистов, в той или иной мере занимающихся охотничьим хозяйством. Запасы дичи сокращаются. Этот печальный факт в одинаковой степени беспокоит как сторонников весенней охоты, так и ее противников. Необходимо провести срочные и решительные меры, направленные на восстановление еще не так давно обильных дичных ресурсов, или хотя бы снижающие интенсивность падения численности дичи. С этим полностью согласны обе стороны. Но дальше начинается расхождение.

Большинство противников весенней охоты хотя и не предлагают запрет в качестве средства от всех бед, но считают его по тем или иным причинам, биологическим или организационным, абсолютно необходимым мероприятием. Вопрос осложняется еще и тем, что запрещение охоты в сезон размножения, на первый взгляд, полностью соответствует идеям охраны природы. Таким образом, позицию противников весенней охоты понять можно. Но это вовсе не означает, что с ними надо согласиться. При внимательном рассмотрении проблемы многое выглядит иначе.

Во-первых, дал ли какой-либо реальный результат запрет весенней охоты, последовательно проводившийся в течение нескольких лет? Нет, не дал. Правда, сторонники запрета могут сказать: еще не дал. Однако анализ накопленных к настоящему времени фактов показывает, что такого результата и ожидать не приходится. Вековая охотничья практика отлила способы весенней охоты в очень четкие и жесткие формы. Ведь речь идет не о полной свободе отстрела дичи, а практически только о самцах глухаря, тетерева, вальдшнепа, кряковых селезней и отчасти чирков. Согласно охотничьим традициям, неписанным охотничьим законам, отстрел самок весной издавна считается недостойным поступком и для культурного охотника совершенно немыслимым. Наблюдающиеся же случаи такого отстрела — это или типичное браконьерство, или результат низкой охотничьей культуры части наших охотников. Браконьеры же, кстати, тем и знамениты, что охотничьи законы, писанные и неписанные, для них «не закон» и надеяться, что запрет весенней охоты является для них сдерживающим фактором — самая настоящая маниловщина.

Но об этом чуть позже. Сначала — биологическая сторона вопроса. Допустим ли отстрел весной части самцов, влияет ли он пагубно на интенсивность размножения дичи? Фактические данные (как опубликованные в ходе дискуссии, так и до нее) достаточно убедительно показывают, что весенняя охота, проводимая в разумных пределах, на численность дичи влияния не оказывает.

Несколько слов о факторе беспокойства, Значение этого весьма серьезного фактора в снижении численности дичи очень велико. Однако кто же в нем повинен? Во всяком случае, не охотники. Беспокоят дичь в основном рыболовы, туристы, выпасаемый скот и прочие. Об этом знают все, в том числе и сторонники запрета. Конечно, и охотники несут какую-то долю ответственности за распугивание дичи. Но какую?

Весенняя охота не ходовая. И не только в силу запрета. Апрель — не август, и всерьез надеяться весной на хороший выстрел по утке с подхода (даже невзирая на ее пол) может только человек, впервые взявший в руки ружье. Весной охотник передвигается только к месту охоты и обратно, причем, естественно, пользуется для этого дорогами, просеками, наиболее сухими и чистыми участками. А чтобы вспугнуть птицу с гнезда, надо пройти мимо него в непосредственной близости, но именно здесь охотнику чаще всего нечего делать. Это прекрасно известно всем, кому приходилось заниматься учетом гнезд. Поэтому, несмотря на то, что весенняя охота производится в местах обитания дичи, те микроучастки, в которых птицы гнездятся, охотники обычно не посещают. Во всяком случае, на плесах, где высаживают подсадных уток, гнезд нет. Ну, а о «пугающем грохоте выстрелов» всерьез и говорить не приходится. Достаточно вспомнить всем известную очень высокую плотность дичи на артполигонах. Таким образом, роль охотников в создании «фактора беспокойства» минимальна. Зачем же под видом борьбы с распугиванием дичи (а по сути дела, взамен этой борьбы) запрещать весеннюю охоту?

О браконьерстве. Никто, конечно, не считает, что с помощью запрета весенней охоты можно покончить с браконьерством. Однако многие думают, что благодаря этому запрету браконьерство весной снижается. Это заблуждение. Наоборот, в большинстве случаев браконьеры имеют полную возможность стать безраздельными хозяевами угодий. Казалось бы, чего проще — любой звук выстрела в период запрета означает браконьерство, тут уж не замаскируешься. Но… гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Все дело в том, кто эти выстрелы слышит. Инспектора госохотинспекций? Но ведь их до обидного мало, и своими силами они с браконьерством, тем более мелким, не справятся. Действительный контроль за браконьерами может осуществить только охотничья общественность, сами охотники. Это прописная истина. А охотников-то как раз в это время в охотничьих угодьях и нет, вот и получается — запрет запретом, а дичь стреляют, и не только пернатую. Автору данной статьи по условиям работы постоянно приходится бывать непосредственно в угодьях в любое время года. И в любое время (когда есть по чему стрелять) раздаются выстрелы. И далеко не единичные.

За последние годы у нас появилось очень много запретов и ограничений. И не только нужных, но и бесполезных. И это плохо. Плохо по двум причинам. Во-первых, «все усиливающиеся ограничения сроков и правил охоты вынуждают уже значительную часть из наиболее сознательной категории охотников относиться ко всему этому так, словно все эти ограничения нацелены лишь против них». К сожалению. Но главное даже не в этом. Большое количество запрещающих решений и постановлений создает видимость относительного благополучия в деле строительства нашего охотничьего хозяйства. А по сути дела, живая реальная работа по реконструкции и охране угодий, дичеразведению, разработке организационных норм, отвечающих современным условиям, подменяется бумагой.

Запреты нужны. Без них при современном состоянии охотничьего хозяйства обойтись нельзя. Нужен был и запрет весенней охоты, правда, не на всей территории страны. Однако запреты — это крайние и временные меры, применяемые в особых случаях. Возводить же их в принцип и превращать в единственное и универсальное средство нельзя. От этого наше охотничье хозяйство только проиграет. В этом отношении дискуссия, ведущаяся на страницах журнала, приобретает принципиальное значение, далеко выходящее за рамки вопросов весенней охоты. По какому пути мы пойдем дальше? Или, не мудрствуя лукаво, будем и впредь в любой сложной ситуации обращаться к запрету, без точного знания, с одной только верой в его спасительное действие? Или займемся трудной, кропотливой, но целенаправленной работой по восстановлению запасов дичи, расширив и углубив изучение наиболее важных для данной проблемы закономерностей живой природы?