Письмо:


В семье ничего не происходит само по себе. К каждому событию причастны все её члены. Мальчик запрещает маме танце­вать в гостях. А мама? Она подчиняется. Из-за золотой цепочки сын устраивает скандал и отказывается идти с мамой гулять. А мама? Покоряется и остается дома. Спутаны со­циальные роли, не ясно, кто есть кто, где мама, где сын. Нарушены границы между членами семьи, не соблюдается межличностная дистанция. На таком фоне разви­ваются симбиотические (от слова симбиоз) отношения в семье.
В психологии этот термин используется для обозначения таких взаимоотношений между людьми, которые характеризуются глубокой душевной близостью, требованием синтонности (чувствуй, поступай, как я), тотальным взаимным контролем психической жизни другого (поступай только так, иначе ты сделаешь мне больно). Нет автономии, нет суверенности, нет двух жизней, все общее: мысли, чувства, дела, мечты - одна жизнь.
Всегда ли хороша взаимная поглощённость? Есть период в жизни матери и ребенка, когда симбиоз неизбе­жен. Это период - беременность. Связь матери с младенцем неразрывна не только на биоло­гическом уровне. Пока младенец живет внутри мамы, пока она прислушивается к его движениям, ждет его появления на свет, мечтает о том, каким он будет, подго­тавливается почва для возникновения симбиоза в сфере человеческих отношений. И после того как произошли роды, пуповина перерезана, мама вся настроена на младенца. Она его чувствует «нутром», совершенно точно может сказать, что озна­чает плач младенца, такой разный для нее: от голода ли он или оттого, что пе­ленки мокрые, животик болит, хочется на руки. А для постороннего уха плач ребенка совершенно одинаковый.
И младенцу для нормального развития тоже необходима активная материнская любовь. Если младенец получает от матери все, что хочет, его потребности быстро удовлетворяются, он не испытывает дис­комфорта, с ним играют и разговаривают, его баюкают и ласкают, он воспринимает мир доброжелательно и к людям испытывает любовь и доверие. Можно сказать, что психологический симбиоз - нормаль­ное явление для первого года жизни ре­бенка.
По мере того, как ребенок растет, меня­ются его потребности. На втором году жиз­ни он уже склонен к самостоятельности. Не будь так, ребенок никогда не сделал бы своих первых шагов, не тянулся бы ко всему новому. Действуя, шагая, играя, ре­бенок ощущает, что он владеет своим те­лом, самим собой и в значительной мере - своей средой. Принимает ли эти новые потребности ребенка мама? Не всегда. Ей кажется, если ребенок будет постоянно с ней: «Не ходи туда, стой рядом!», она убережет его от ушибов, предупредит ошибки, всегда узнает его мысли и чувства и направит куда надо.
Однажды ко мне на прием в психологи­ческую консультацию пришла молодая женщина. Она жаловалась: «Он со мной не считается. Всё делает только так, как что ему нравится. Вообще невнимательный, может оби­деть и не заметить этого. Ничего даже не хочет слушать. Начнешь ему что-то объяснять, а он уже отвлекся, занялся своим делом. Совсем не обращает на меня внимания...»
Подумала, что её претензии адресованы мужу. Но, как выяснилось, возмутителем спокойствия женщины оказался девятилет­ний сын. Мама с мальчиком живут вдвоем. Сын не убирает свою комнату, делает уроки не сразу после школы, о чем просит его мама, а вечером. Эти эпизоды воспринима­ются мамой как неуправляемость ребен­ка: «Делает все, что ему нравится». «Может обидеть» выражается в том, что мальчик не интересуется маминым здоровьем, особенно по утрам. «Кроме того, он вечно где-то пропадает с ребятами, приходит ве­чером, ничего не рассказывает. А я его жду, волнуюсь. Пробовала не пускать гулять, так он грубит, ссорится со мной». Актив­ному, энергичному мальчику интересно многое, он все хочет попробовать сам. Чем более он стремится к автономии и сво­боде, тем беспокойнее мама. Маме необхо­дим симбиоз, сыну - автономия; конфликт неизбежен.
Но бывает, что роли в семье распреде­ляются по-другому. Инициатором симбиотических отношений может выступать и ребенок. Так ведут себя дети с определенным типом характера и темперамента. У та­ких детей отмечается склонность тревожиться и беспокоиться даже без повода. Специалисты отмечают, что им постоянно свойствен повышенный уровень тревоги.
Повышенная тревожность проявляется у некоторых детей уже в раннем младенчестве. Тревожный малыш с трудом привыкает к новому, его первая реакция на новое дело, на новую игрушку - испуг и отказ. Отме­чается, по определению психологов, так называемая «реакция избегания на новые стимулы». Такой малыш способен улавливать самые незначительные изменения во внешней ситуации: просыпается от малейшего шороха, вздрагивает от громкого зву­ка, плачет от яркого солнечного света. Основной фон его настроения - негатив­ный, то есть ребенок чаще недоволен, раздражен и испуган, гораздо реже весел и спокоен. К сожалению, неприятные свойства темперамента в дальнейшем составят основу тревожного характера.
Тревожные дети очень впечатлительны, остро переживают не только то, что происходит вокруг них в данную минуту, но и возможные грядущие неприятности, которые их поджидают. Нередко возможная опасность пугает их сильнее, чем реально существующая. Часто им трудно принимать решения даже в самых мелких повседневных обстоятельствах, отсюда нерешитель­ность, неуверенность в себе. Постоянные тревоги, опасения и беспокойства напол­няют их жизнь. Естественно, у таких де­тей вырабатываются определенные при­вычки и предпочтения, которые уменьшают беспокойство. Для них очень важна предсказуемость событий, повторяемость их, по возможности отсутствие новизны. По­этому ребенок с повышенной тревожностью легко отказывается от новых знакомств в песочнице и играет с удовольствием около мамы или бабушки. Чем беднее жизнь событиями, тем комфортнее чувствует себя «человечек-мимоза».
При этом, как правило, такие натуры очень чутки и деликатны. Однако тревож­ный ребенок, решившись на что-то, ста­рается провести свое решение в жизнь, готов идти ради этого на серьезные жертвы, может быть настойчивым и нетерпеливым.
Посмотрим на ситуацию, описанную в письме, глазами такого ребенка. Мама тан­цует с «чужим дядей», они разговаривают, смеются, а он, пусть лишь на время танца, но забыт! Мама уже не с ним. Красится, одева­ется, для кого? Ему она и так мила. Ти­хие женские радости мамы - знаки разлук для сына. Все это только усиливает тревогу мальчика. Он протестует, сопротивляется переменам в мамином облике. Им движет обида на маму и раненое самолюбие.
Конечно, ставить психологический диаг­ноз по письму трудно, когда не видишь глаз, не слышишь интонации, не можешь задать вопроса. Если бы мне довелось встретиться с автором письма «живьем», я бы обязательно спросила у мамы, с кем дружит мальчик? А как он ведет себя со своими собственными друзьями? Так же деспотичен, как с мамой? Или покладист и доброжелателен? Одно де­ло деспотизм как черта характера, кото­рая проявляется в любых отношениях, другое дело - деспотизм, присущий только общению с мамой. Если это так, то предполагаемая версия о симбиозе имеет право на существование.
Попробуем с этих позиций проследить за поступками ребенка. Не исключено, что мальчик испытывает недостаток тепла и любви со стороны матери. Для близких отношений нет страшнее равнодушия. По­этому, если уж не удается получить нужное количество положительных эмоций, вызы­ваются отрицательные. Звучит может быть и парадоксально, но факт! Эта же закономерность наблюда­ется и в конфликтах взрослых. Если ваш оппонент сохраняет спокойствие, в то время как вы нервничаете и сердитесь, то это обижает и унижает вас очень сильно, на­столько сильно, что важнее становится не решить сам конфликт, а вызвать такие же переживания у оппонента, вывести его из себя. Как ни странно, но это снимает муки оскорбленного самолюбия и восстанавливает близость: ведь оппонент тоже мучает­ся, страдает. Видимо, по таким же правилам разыгрываются конфликты мамы с сыном и в семье Ильиных, Стремясь к близости, восполняя эмоциональный дефицит, сын терроризирует маму, провоцирует скан­дал: требует снять украшения, не пускает танцевать. Пусть ей тоже будет плохо, как и ему.
Как реагировать на это маме? Как долж­ны вести себя взрослые в такой ситуации?
Думаю, маме придется пересмотреть свое собственное поведение: стать с мальчиком более нежной, ласковой, внимательно вы­слушивать его, делиться своими проблемами, то есть усилить душевную близость с ребёнком. Но при этом жестко ограничить меру его вмешательства в свою жизнь. Мамин внешний вид и мамино поведение в обществе его не касаются никогда и ни при каких обстоятельствах. Если мама мягко, но неукоснительно будет ограничивать «контроль» сына, будет танцевать в го­стях, носить то, что ей нравится, несмотря на протесты ребенка, то в конце концов он перестанет претендовать на роль «классной дамы» при своей маме. А нежность и внима­тельность со стороны мамы смягчат этот «удар» для мальчика. Если мама будет вни­мательна и ласкова, впечатлительный и чуткий мальчик уловит доброе отношение к нему. Это внесет относительный покой в его трепетную душу, позволит почувствовать комфорт и самое главное - снизит страх и беспокойство.