----------------------------------
+ отвлечённо: Исследование социальной истории скифов приводит к выводу, что скифское общество вплоть до последних веков нашей эры было раннеклассовым, основанным преимущественно кочевниками на даннической эксплуатации подчиненного земледельческого населения. Структурную основу его составляла многоступенчатая родо-племенная организация, в низших своих звеньях покоившаяся на узах реального кровного родства, а в высших — на чисто фиктивном генеалогическом родстве, являвшемся средством общественной интеграции, идеологическим обоснованием существующих социальных отношений и одновременно облегчавшем инкорпорацию неродственных групп.
В собственно скифском кочевом обществе выделились следующие основные социальные слои: правящий царский род, родо-племенная и отчасти служилая аристократия, жречество, рядовые свободные кочевники, эксплуатация которых, носила лишь косвенный и ограниченный характер, неполноправный слой обедневших и зависимых кочевников, эксплуатировавшихся более интенсивно. На низшей ступени социальной лестницы находились рабы, роль которых в производстве была, однако, невелика.
В некоторых отношениях скифское общество было ближе к обществу хунну, чем к обществу своих ближайших соседей и сородичей — сарматов, несколько отстававших от скифов в своем развитии.
Подобное сходство в первую очередь надо объяснять однотипностью экологии и хозяйства кочевников евразийских степей, определявших параметры их социального развития, и лишь затем несомненными культурными и этническими взаимовлияниями. Не случайно различия более заметно проявляются в тех сферах, которые не связаны непосредственно ни с хозяйством, ни со структурными основами общества и его определяющими социальными категориями, ни, наконец, с уровнем общественного развития. Примером может служить вероятная матрилинейность сарматов в сравнении со скифской патрилинейностью.
В то же время по основным социально-экономическим структурам и формам эксплуатации, равно как и по основным тенденциям общественного развития, древние кочевники евразийских степей были весьма близки к кочевникам средневековья и даже нового времени. Об этом уже много писалось в предыдущих главах. Л. Крэдер, исследовавший социальную организацию тюрко-монгольских кочевников, пришел к выводу, что «принципы — единые, существуют вариации в деталях» [Krader, 1963, стр. 4]. В более ограниченном виде этот вывод, по-видимому, можно распространить на всех кочевников евразийских степей, в том числе и древние.
Причины этого явления коренятся опять-таки в специфике экстенсивной кочевой экономики, мало менявшейся с течением времени, и ее ограниченных возможностях.