The Bat! 4.1.9 Rus Corporate Edition - Новая версия мощного и удобного клиента электронной почты для Windows с приятным интерфейсом и множеством уникальных функций, необходимых в работе. Одновременная работа с неограниченным количеством почтовых ящиков (учетных записей); Мощные фильтры сортировки сообщений автоматизируют работу с корреспонденцией; Шаблоны сообщений и "быстрые шаблоны", вставляющие заранее заготовленный текст, экономят много времени при написании писем; Удобный редактор текста с форматированием; Автопроверка орфографии на нескольких языках; Абсолютно корректная поддержка всех русских и других восточноевропейских кодировок - koi-8, win-1251, dos-866, итд...; Диспетчер писем для манипуляций с письмами непосредственно на сервере; Система защиты от спама; Встроенная поддержка PGP сделает Вашу переписку безопасной; Удобная записная книжка с фотографиями; Полная многозадачность; Множество других возможностей, делающих работу с почтой легкой и приятной...
Самые масштабные изменения коснулись интерфейса программы. Пользователи увидят перед собой обновленный The Bat!. Совместно с Дизайн-бюро Артема Горбунова был создан новейший дизайн The Bat!, призванный облегчить работу с новыми версиями программы. Новый дизайн прослеживается буквально во всем, начиная от главного окна и заканчивая самыми мелкими диалоговыми окнами. Ну а для самых преданных пользователей The Bat! мы сохранили классическую версию интерфейса программы.

Значительно упрощен процесс работы с макросами. The Bat! всегда славился своей поддержкой огромного количества макросов, которые можно было использовать для создания шаблонов сообщений и правил на все случаи жизни. Однако часто этой возможностью пренебрегали. В The Bat! 4 работа с макросами стала доступной каждому. Теперь каждая группа макросов имеет собственный цвет, сам макрос отображается на удобном пользователю языке, а не на языке макросов (например, «Имя адресата» вместо «TOFName»). Надеемся, что новая форма работы поможет создавать шаблоны и правила абсолютно всем пользователям The Bat! 4 и дальнейших версий программы.

The Bat! 4 оснащен улучшенным мастером создания учетных записей. Теперь он автоматически создает запись на основании введенного пользователем адреса. Больше нет необходимости вручную вводить адреса серверов входящей и исходящей почты и прочую информацию. Достаточно просто ввести почтовый адрес – все остальное The Bat! 4 сделает сам.

Вот лишь краткий список новшеств:
- URL менеджер для фонового извлечения изображений в формате HTML
- наборы Избранных папок
- История адресов
- улучшенный текстовый редактор MicroEd
- усовершенствованный встроенный модуль просмотра изображений

Год выпуска: 2009
Язык интерфейса: MultiLanguage (Rus)
Размер файла: 21.6 MB
Лекарство: Присутствует


-------------------------------------------
+ обзор старых книг "Учитесь беречь поэтов" Мария Белкина. Скрещение судеб. /Предисловие Д. Данина.— М.: Книга, 1988.
Есть писатели и литерату­роведы — таких большинство, — которые пишут по многу книг. И это естественно: складывается книга, пишется, завершается, а через некоторое время возникает новый замысел, просится быть описанным, запечатленным.
Но бывает и иначе. Бывает так, что человека с давних пор, иногда еще с молодых лет, поражает что-то одно: вос­поминание, одна книга, одна судьба, один писатель. Имен­но так случилось с Марией Белкиной. Еще в молодости в ее жизнь вошла Марина Цветаева — всей своей трагической судьбой, всем завораживающим обаянием своей поэзии, всей своей неординарной личностью. И Мария Бел­кина написала книгу о Цве­таевой, в которой есть такие слова: «...нам же остаются одни только факты». И, как точно заметил Д. Данин, автор короткого предисловия, «за этим завереньем... угадывается авторское чувство самоудовлетворения: правдивость-то книги наверняка вне подозрений!»
И для этих слов есть все основания. М. Белкина в самом деле «осваивала и проверяла всю доступную современнику фактографию двух последних лет жизни Марины Цветаевой. И сверх того — её дочери Ариадны (Али) и ее сына Георгия (Мура)», — как пишет Д. Данин в том же предисловии. Но он же называет странным подзаголовок книги: «Попытка Цветаевой, двух последних лет ее жизни. Попытка детей ее. Попытка времени, людей, обстоятельств». Подзаголовок, действительно, необычный, и в соображениях автора предисловия, что он навеян известным стихотворением Цветаевой «Попытка ревности», есть, вероятно, свой резон. Мне, однако, хочется попробовать прочитать этот подзаголовок буквально. И тогда получается, что «попытка Цветаевой» — это попытка в элементарнейшем, физическом смысле выжить, к общему нашему горю, неудавшаяся. И попытка детей её — тоже, хотя Ариадна и дожила до 1975 года. А попытки времени, людей и обстоятельств — это сознательные или неосознанные попытки убить её и её детей.
В эти обстоятельства входит и разгромная внутренняя рецензия Корнелия Зелинского на единственный довоенный, предполагавшийся к изданию сборник стихов Мари­ны Цветаевой. В этой рецензии черным по белому было написано, что поэзия Цветае­вой «негуманистична и лишена подлинного человеческого содержания». И воспоминания жены Николая Асеева о повесившейся Цветаевой: «Ну да, конечно, она жалась к Коле, потому что он был известным поэтом». И дальше она так же мелко и злобно говорит о Марине Ивановне: «Да, она, конечно, привыкла к Средиземному морю, а не к Елабуге, но ведь мы тоже привыкли к Москве, а не к Чистополю! Нам тоже было нелегко, но мы не вешались!» В этих словах, в этом «мы» сквозит равнодушие советской мещанки к гению, ее инстинктивная неприязнь к его существованию. И подробное, очень подробное, по месяцам и дням,— описание московских мытарств Цветаевой, лишенной своего крова, бедствующей, перебивающейся переводами. И Асеев, в старости молящийся в церкви, замаливающий свои грехи перед Мариной Ивановной, — в книге М. Белкиной приводится этот эпизод, рассказанный поэтессой Н. Павлович.
Но главное в книге — это сама Марина Ивановна, Ма­рина... В позиции автора чувствуется открытое восхищение и глубокое понимание. Невольно думаешь: насколько легче было бы Цветаевой, если бы она встретила это вос­хищение и понимание не у молодой женщины, естественно, робевшей перед ней и часто от понятной стеснительности не осмеливающейся выражать свое отношение к ней, а от других, более взрослых, более умудренных, от равных ей или хотя бы имевших ка­кое-то право считать себя равными. Хотя... кто был равен ей? Разве что Ахматова и Пастернак. Но с. Ахматовой — при глубоком интересе к ней и к ее творчеству — отношения не сложились, с Пастернаком же при глубочайшем внутреннем взаимном понимании была какая-то отдаленность, которую тот достаточно болезненно переживал, но изменить ничего не мог. М. Белкина понимает Цветаеву так глубоко, как может понять только любящий человек. И после великолепного описания внешности Цветаевой, которым начинается книга о ней, делает парадоксальный, но, на мой взгляд, неопровержимый вы­вод: «Очень часто задают вопрос, один и тот же — «Какой она была?» Какой? И, пони­мая всю безнадежность ответа, все же дает его молниеносно: «Трудной! Трудной и разной, с одними и теми же разной. Но не от тех разных — разная, с кем она, а от себя самой разная, какая она».
Редко бывает так, чтобы автор, провозгласив в начале, принцип строгой документальности и придерживаясь его до конца, дал бы так много для постижения своего ге­роя, как в этой книге. Зоркость любящего человека соединилась у М. Белкиной с глубиной исследователя. Да и жизнь-то какая была у Марины Цветаевой — ясная, без тайн; какие уж тут тайны в Москве того времени, при неусыпном надзоре за подозрительной, неизвестно кем и как впущенной в Советский Союз эмигранткой. Но все же с тайной, которую неизбежно содержит в себе всякая большая личность и которую тоже нужно разгадать, объяснить. И здесь срабатывает безошибочный компас, ведущий ав­тора по жизни Марины Ивановны, - любовь к ней и к ее стихам.
В книге много мест, от которых перехватывает горло, — из-за трагичности материала. И так же, трагически, звучат слова, завершающие рассказ о Цветаевой и обращенные к сегодняшним молодым людям: «Вам жить в двадцать нервом веке! Так научитесь хоть вы беречь своих ПОЭТОВ. ПОЭТ - редкий гость на земле. ПОЭТУ всегда труд­но, так помогите же ему, ког­да он нуждается в этом! А по­смертная слава придет к нему и без вас...» И — фотографии, завершающие книгу: Цветаева, ее муж Сергей Эфрон, ее сын, ее дочь, люди, которых она знала и которые зна­ли ее. И — упоминание о том, что на всю семью сохранилась лишь одна могила — Али...

Ю. Смелков