Александра Блока нередко назы­вают самым петербуржским из рус­ских поэтов. Он был петербурж­цем по рождению, прожил всю жизнь в Петербурге и там похо­ронен. Вся поэзия Блока напоена, пропитана Петербургом, его духом и образами. Правда, в его твор­честве нечасты подробные описа­ния города, но беглые зарисовки, детали петербургского пейзажа вкраплены во многие стихотворе­ния поэта. Они создают неповтори­мый мир Блоковского Петербурга.
Поэт поразительно знал север­ную столицу. С юности он полю­бил долгие прогулки по городу и его окрестностям. Фешенебель­ным районам он предпочитал глу­хие переулочки и петербургские захолустья. Особенно его влекло в приморскую часть города, туда, «где мачты скрипят, барки покачиваются на окраине, на островах, совсем у ног залива...» Блоковский Петербург — город портовый и фабричный, в его «переулках пахнет морем, поют фабричные гудки».
Поэт рисовал свой город в раз­ное время дня и разное время года. Он запечатлел в своих стихах ...

В 1876 году «издатель петербургского журнала «Нувеллист», г. Бернард, предложил П. И. Чайковскому написать 12 небольших пьес для журнала — по одной пьесе в месяц. Пьесы эти по содержанию должны были иметь связь с теми месяцами, для которых предназначались. Чайковский принял заказ и выполнил его со свойственной ему аккуратностью. Сам он считал работу легкой, незначительной и, чтобы не пропустить как-нибудь условленного срока, поручил слуге напоминать ему о заказе... В известный день слуга говорил: «Петр Ильич, пора-с посылать в Петербург», и Петр Ильич в один присест писал пьесу и отправлял ее»,— так рассказывает об истории создания музыкального альбома «Времена года» близкий к Чайковскому московский музыкальный критик Н. Д. Кашкин.
Возможно, человеку, полагающему, что создание музыки — тем более музыки такой прекрасной! — непременно должно быть таинством, непостижимым актом творчества, этот суховато-прозаический рассказ покажется едва ли не парадоксальным. В самом деле, поистине уникальный альбом фортепианных пьес, каждая из которых по непосредственности, вдохновенности своей являет собой своеобразное маленькое чудо, написан, оказывается, на заказ, да ещё «в один присест»!