М. А. Шолохов. Родился и умер он в станице Вешенской: ныне - Ростовской области, а в 1905 году - экзотической Области войска Донского. Формально, правда, местом его рождения считается хутор Кружилин, но хутор этот уже тогда входил в состав станицы, ныне прославленной на весь мир.
Это, наверно, и есть самое замечательное в биографии Шолохова: он заставил весь мир заинтересоваться делами скромной донской станицы - делами и заботами, которые даже по российским меркам могут показаться чисто местными, областническими.
Впрочем, на самом-то деле это не так. Ведь именно здесь, на Дону, развернулись в свое время решающие битвы гражданской войны. Выступая в 1920 году на съезде трудовых казаков, В. И. Ленин сказал: «И если что решило исход борьбы с Колчаком и Деникиным в нашу пользу, несмотря на то что Колчака и Деникина поддерживали великие державы, так это то, что в конце концов и крестьяне, и трудовое казачество, которые долгое время оставались потусторонниками, теперь перешли на сторону рабочих и крестьян, и только это в последнем счете решило войну и дало нам победу».
Волей судьбы Шолохов оказался в самом центре этих решающих битв, и тут, пожалуй, разгадка того поразительного факта, что крупнейший эпический роман XX века, каким является «Тихий Дон», создавался писателем, поразительно молодым для такой масштабной работы: даже в 1940 году, когда увидела свет последняя книга романа, автору было всего 35; первый же том эпопеи создавался 20 - 22-летним писателем, к тому же почти оторванным от литературной среды (его наезды в Москву в 1922 и 1924 году были короткими и неплодотворными).
Конечно, в создании «Тихого Дона» не только его заслуга, но заслуга и того великого Времени, под ветрами которого мужали и крепли не только литературные таланты. Есть и заслуга матери, Анастасии Даниловны: именно она, по свидетельству писателя А. С. Серафимовича, подарила Шолохову «драгоценный дар творчества». Полуказачка, полукрестьянка, поначалу абсолютно неграмотная, хотя и «крепкого, проницательного, живого ума», она выучилась грамоте, чтобы переписываться с сыном, отвезенным в гимназию,- переписка эта была обильной и радостной.
У отца будущий писатель унаследовал, видимо, тягу к разным профессиям: в свое время отец был шибаем (скупщиком скота), хлебопашцем, приказчиком в коммерческом предприятии, управляющим на паровой мельнице, а сын - статистиком, учителем, грузчиком, продинспектором, каменщиком, чернорабочим, счетоводом, канцелярским служащим, журналистом... Нечего и говорить, как пригодилось ему это в литературном деле.
Уже в «Донских рассказах» - первой книге писателя - обнаружились те замечательные черты его таланта. А. С. Серафимович так подытожил свои впечатления: «Все данные за то, что т. Шолохов развертывается в ценного писателя - только учиться, только работать над каждой вещью, не торопиться».
В точном согласии с этим советом, Шолохов учился, работал и не торопился.
И уже через два года после сборника «Донских рассказов» на стол читателя лег первый том «Тихого Дона»...
Этот эпический роман есть в то же время и роман семейный: в центре его - судьбы нескольких казачьих семей, и прежде всего - Мелеховых. В огне гражданской войны, именно здесь, на Дону, принявшей особенно беспощадные формы, до основания рушатся вековые устои быта, и ни одна из семей не выходит из этого огня невредимой. А некогда монолитная, дружная семья Мелеховых страдает больше других. Встреча Григория с сыном Мишаткой, происходящая в финале романа, - это встреча на семейном пепелище: они вдвоем уцелели из этой семьи, не считая замужней Дуняши, которая теперь уже не Мелехова - Кошевая... Да и судьба Григория далеко не ясна: ему грозит суд и, может быть, расстрел. Он мог бы облегчить свою участь, придя домой после праздничной амнистии, - но не умеет он выбирать удобные и безопасные пути...
Уж которое десятилетие и читатели, и критики спорят, кто же такой Григорий Мелехов, - симпатии он заслуживает или порицания. Но судить об этом сложном образе по школярским меркам: положительный или отрицательный? - не только наивно, но и ошибочно. Григорий прежде всего живой человек, плоть от плоти своего казачьего народа. И если мечется порой и ошибается жестоко, так тоже вслед за своим народом - простыми казаками (которые - вспомним слова Ленина - далеко не сразу перешли на сторону рабочих и крестьян). И первый же судит себя за свои ошибки.
Не одобряя его заблуждений, автор в то же время явно сочувствует поискам правды, которые ведет главный его герой на протяжении всего романа, - той правды, «под крылом которой мог бы по-согреться каждый». Потому и дает ему писатель в финале свидеться с родным домом и взять на руки сына... Причем заметьте: солнце в этом эпизоде хотя и «холодное», но уже не «черное», как в сцене смерти Аксиньи, оно сулит герою немалые испытания, но все же светит ему, и это еще одно, теперь уже художественное, подтверждение того, что и за пределами романа для Григория Мелехова отнюдь не закрыто будущее.

Завтрашние победители.

Последняя, 4-я книга «Тихого Дона» увидела свет в 1940 году, на пороге Великой Отечественной Войны. Начиная два года спустя свой новый роман «Они сражались за родину» (роман этот дописывался в 1959 и 1969 годах, но так и не был закончен), военный корреспондент «Правды» Михаил Шолохов не мог не думать о судьбах своих героев в новой исторической обстановке. В этом смысле «Они сражались за Родину» - своеобразный эпилог «Тихого Дона», тем более что ключевые сцены романа развертываются опять-таки в донских степях, да и некоторые герои романа (Николай Стрельцов, Лопахин) - земляки героев «Тихого Дона» и самого писателя.
«Меня интересует участь простых людей в минувшей войне, - говорил позднее Шо­лохов о замысле своего романа. - Сол­дат наш показал себя в дни Отечественной войны героем. О русском солдате, о его доблести, о его суворовских ка­чествах известно всему миру. Но эта война показала нашего солдата в совершенно ином свете. Я и хочу раскрыть в романе новые качества советского воина...»
Какие же это качества? Судя по роману, писатель имел в виду прежде всего оп­тимизм и самокритичность, вытекающие из высокой сознательности советского воина и огромной его ответственности за свой народ, пославший его защищать Ро­дину. Действие в центральных главах ро­мана развертывается летом 1942 года, в труднейшую пору войны. С тяжелыми боя­ми отходила наша армия к Сталинграду. Только высшее командование знало цели и пределы этого отступления. Рядовым бойцам самим приходилось себя утешать, самим объяснять себе стратегию своей армии. Неизвестность тяготила их...»
Ирония дальнейших страниц - в том, что именно Лопахину, меньше всех по­винному в отступлении нашей армии, при­ходится выслушивать не упреки даже, а настоящую брань от старухи-казачки, к которой зашел он попросить ведро и не­много соли.
Вконец пристыженный Лопахин из по­следних сил пытается оправдаться: «На­верно, в армии у тебя никого нет, а то бы ты иначе рассуждала», - но вызывает лишь новый поток обиды: «У меня три сына и зять на фронте, а четвертого, младшего, сынка убили в Севастополе-городе, понял? Сторонний ты, чужой человек, потому я с тобой по-мирному и разговариваю, а заявись сейчас сыны, я бы их и на порог не пустила. Благословила бы палкой через лоб да и сказала своим материнским словом: «Взялись воевать - так воюйте, окаянные, как следует, не таскайте за собой супротивника через всю державу, не срамите перед людьми свою старуху мать!»
Кровная, нерушимая связь со своим народом (пусть в данном случае она проявляется, так сказать, «от противного») - еще один важный источник силы советского воина. Не менее важно и то, что, придя на войну, советский солдат оста­вался мирным человеком, человеком-тружеником: в любую свободную минуту он словно забывал о войне. «Они заговорили о том, что хлеба хороши в этом году повсеместно, что лобогрейками трудно бу­дет косить такую густую, полегшую пше­ницу, что женщинам очень тяжело будет в этом году управляться с уборкой...»
Нужны ли более убедительные дока­зательства неразрывной связи советского воина с родной землей?..
Эта тяга к земле, отличающая почти всех геров последнего шолоховского ро­мана, роднит их с Григорием Мелехо­вым, для которого нет большего счастья, чем за плугом пройтись по свежей бо­розде... Ему самому это не удается - Лопахину и Звягинцеву, может быть, удастся.
22 июня 1942 года, ровно через год после начала войны, появился в «Прав­де» (а день спустя и в «Красной Звез­де») рассказ Шолохова «Наука ненависти», сыгравший немалую роль в нашей победе, ибо «нельзя победить врага, не научившись ненавидеть его всеми силами души» (М. Горький). А тем более та­кого сильного и жестокого врага, как не­мецкий фашизм.
В рассказе этом есть замечательные сло­ва, высказанные от имени лейтенанта Ге­расимова: «...Если любовь к родине хра­нится у нас в сердцах и будет храниться до тех пор, пока эти сердца бьются, то ненависть всегда мы носим на кончиках штыков».
Эти слова многое объясняют и в ро­мане «Они сражались за Родину». Читая роман, мы видим, что душа у совет­ского солдата добрая, благородная, мирная, а ненависть к врагу он словно одол­жил у кого-то на Время войны. С пер­выми же залпами салюта Победы чувство это уйдет в запас - до новых битв, если таковые состоятся.
Роман, повторяем, не дописан, он так и остался в пределах труднейших дней войны, но герои его - завтрашние побе­дители.

«Дети, брат, сейчас - главная штука»

Зная, что статья эта появится в номере, посвященном 40-летию Победы, в разгово­ре о Шолохове мы, естественно, уделили главное внимание военной теме. Но даже здесь трудно не упомянуть о другой его теме, особенно важной для читателей
«Семьи и школы»,- теме детства. Она также проходит через все творчество пи­сателя.
«Дети, брат, сейчас - главная штука, - убеждает Николая Стрельцова Звягин­цев. - В них самый корень жизни, я так понимаю».
Сказано это в разгар военной страды, но справедливо и для всякого другого времени. И не герою только отданы эти слова - разделяет их, несомненно, и сам писатель.
...Уже в «Донских рассказах» привле­кает наше внимание Миша Коршунов, ге­рой рассказа «Нахаленок», - сын матроса-большевика, служившего у Ленина в Смольном. На горьком, кровавом опыте учится Мишка постигать азы классовой борьбы.
«Тихий Дон» кончается встречей Гри­гория с сыном, и хочется верить, что именно она станет для Григория перелом­ной, а Мишатка сумеет найти настоящее счастье, которого не смог добиться его отец, и возродит семью и доброе имя Мелеховых.
В «Поднятой целине» запоминается щербатый Федотка Ушаков, о счастье ко­торого мечтает председатель гремяченского колхоза Семен Давыдов: «Бегает сейчас Федотка в отцовском картузе казачьего фасона, а лет через двадцать будет элект­роплугом наворачивать вот эту землю...»
В рассказе «Судьба человека» (совре­менный английский писатель Алан Силлитоу ставит его рядом с «Тихим Доном», называя их «великими книгами») одна из важнейших фигур - мальчик Ванюшка, усыновленный главным героем рассказа. Благодаря Ванюшке возвращается к жиз­ни, устояв после нечеловеческих испыта­ний, выпавших на его долю, советский солдат Андрей Соколов.
А в романе «Они сражались за Родину» один из самых сильных эпизодов - встре­ча Николая Стрельцова с мальчиком лет семи, напомнившим ему сына. Мальчик «стоял у дороги, смотрел красноармейцам вслед и робко, прощально помахивал над головой загорелой ручонкой». Он не ска­жет отступающим ни слова упрека, но его трогательная, беззащитная фигурка Отзо­вется в сердце Стрельцова нестерпимой болью...
Хоть и не главную, но огромную роль играют дети в книгах Михаила Шоло­хова. Они - важнейший источник опти­мизма этих, всегда драматичных, а порою и трагических, книг, луч надежды даже в тех отчаянных ситуациях, когда выхода, казалось бы, нет. Из таких, как Мишка-Нахаленок, Мишатка Мелехов или Федотка Ушаков, выросли Лопахины, Стрель­цовы и Звягинцевы - доблестные защит­ники Родины, сокрушители фашизма. Из Ванюшки Соколова и безымянного маль­чонки, напомнившего Стрельцову сына, вырастут - мы уверены в этом! - слав­ные труженики послевоенных лет.
«Дети будут лучше нас, и жить им будет лучше!» Это афоризм М. Горького, вложенный им в уста одного из своих героев, мог с полным правом повторить Михаил Шолохов. Слова эти вполне точно выражают суть его взгляда на детей и детство.
А. Дмитриев