
На втором году жизни сына прежде всего бросалась в глаза все та же стремительность его развития, что и на первом. Начав ходить ровно в год, малыш скоро освоил этот способ передвижения. И вот теперь, когда были приобретены основные двигательные навыки, внимание его направилось на освоение языка. Это тоже удивительный процесс! Ведь специально почти ничему не учишь маленького человечка, все им познается в общении с окружающими. И какими темпами! В начале второго года он еще не говорил, но понимал значения очень многих слов, и меня заново поражала возможность такого великолепного взаимопонимания с еще не умеющим разговаривать малышом. А на самом деле все, оказывается, очень просто. Я, как и любая другая мать, знала, когда покормить малыша, как одеть его или уложить спать. Если же ему нужно было что-то помимо этого, он показывал пальцем на нужный предмет и лаконично изрекал: «Дай». И даже когда я была на кухне, а он в комнате ушибался или его обижала сестра, он прибегал ко мне и показывал не только больное место, но и как именно его обидели. Так что я была в курсе всех событий, несмотря на его неумение говорить. Однако потребность говорить, конечно, нарастала, и где-то внутри маленького человечка шло интенсивное накопление необходимых для этого «материалов».
Но пока он молчал... Однако все равно можно было заметить, что многие интересы его уже определены и проявляются совершенно однозначно. И большинство действий малыша подчинялось именно этим интересам. Как только сынишка видел, что отец начинает одеваться, он усиленно махал ему рукой, а потом стремглав бежал к окну, мимо которого отец проходил. Позднее этот ритуал стал относиться и ко всем уходящим гостям.
Сын уже обожал отца, как это ни странно звучит в приложении к годовалому малышу. Первое сознательное слово, которое он начал говорить, было не «мама», а «папа». Именно то, как он шепотом (только шепотом!) произносил «папа» и одновременно показывал рукой на дверь комнаты отца, причем без чьих-либо вопросов, и выдавало это удивительное ощущение обожания. Когда сыну исполнился год и три месяца, слово «папа» он начал выкрикивать — тоже в явном восторге; вот только частенько вместо буквы «п» получалось «б», и в результате он именовал отца «бапой» или даже «бабой». Тут я и поняла, почему он произносил слово «папа» вначале шёпотом: просто так легче произносить букву «п».
Когда отец был дома, сын ходил за ним по пятам. В комнате отца — особый мир, состоящий из всяческих инструментов, аппаратуры и прочих, с точки зрения женщин, железок. Если дочка всегда была к этим вещам равнодушна, то сына ойи привлекали с первых месяцев жизни. Когда он попадал в комнату отца, глаза его разгорались в восторге, и он тыкал пальчиком во все это богатство с радостным воплем «у-у-у». А если ему давали еще что-нибудь покрутить! В самые любимые свои игрушки он выбирал всяческие механизмы с кнопочками, с колесиками и прочими штучками. На сестричкиных кукол и мишек-собачек он смотрел главным образом с такой точки зрения: где что можно отвернуть и разобрать.
А интерес ко всему передвигающемуся с помощью мотора? Откуда он взялся у такого младенца? Ведь он не успел даже встать с четверенек на ноги, как, заслышав во дворе машину, кубарем мчался, ка рабкался на кресло и припадал к окну, от которого его нельзя было оторвать, пока машина не уезжала. А чуть попозже, едва научившись говорить, он перед сном направлялся в комнату отца, чтобы попросить какую-нибудь «гуську» (игрушку). И частенько я находила его в постели заснувшим в обнимку с большим гаечным ключом. Вот такие чисто мужские интересы уже преобладали у эдакой крохи, не умеющей даже говорить.
С отцом у него была какая-то особая мужская солидарность. Недаром, как только ноги сына чуть-чуть стали доставать до педалей трехколесного велосипеда, отец
начал учить его кататься. Мне было жалко малыша и казалось, что ему так трудно: ведь надо и рулем вертлявым управлять и одновременно крутить педали. А сын, когда мы выходили гулять, обязательно тащил велосипед на улицу. Но усевшись на него, очень быстро отвлекался и смотрел по сторонам. Однако «безжалостный» отец снова и снова сажал этого кроху на велосипед, и вот уже в год и девять месяцев малыш стал совсем неплохо ездить. Ну а позднее, когда на улице стало сыро, он научился ловко петлять по узким коридорам и проходам нашей современной квартиры. Да ещё и изображал при этом «цикл» (мотоцикл) или «фиму» (машину).
И другие присущие мужчинам черты характера стали очень рано проявляться у сына. Прежде всего самостоятельность. Как только он более или менее твердо начал ходить на своих ногах, он даже на лестнице перестал давать мне руку: «Сам». Эта склонность к самостоятельности, с одной стороны, облегчала мне жизнь: так, к полутора годам малыш хорошо научился пользоваться горшком. А с другой стороны, доставляла лишние беспокойства: горшок свой он никому не доверял выносить — только сам (а мне было бы проще пока делать это самой).
Вообще малыш обычно правильно соразмерял свои возможности и требовал самостоятельных действий там, где он действительно мог что-то сделать сам. Но не обходилось и без ошибок (особенно когда он уставал). Так, иногда после прогулки он брался расстегивать пуговицы, хоть и не умел пока это делать, сердился и плакал, если ему помогали. Или ему вдруг хотелось развязать самому на фартуке завязки, которые находятся сзади, что, естественно, он не мог сделать без посторонней помощи. В этих случаях мы заходили в тупик, ибо отвлечь его каким-либо способом от намеченной цели было просто невозможно (в отличие от дочки, которую можно было всегда довольно просто занять интересным разговором). С сыном в такие минуты бывало очень трудно. При этом в отличие от сестры упрямым его назвать нельзя. Он очень быстро перестраивается с одного занятия на другое, просьбы старших выполняет охотно и сразу, без повторений. В общем, у него довольно покладистый характер; однако вдруг появляются какие-то, с его точки зрения, принципиальные вопросы, в которых он ни за что не хочет уступать.
Впервые эту свою огромную настойчивость и целеустремленность он продемонстрировал нам ровно в год. Тогда мы первый раз посадили его купаться в ванну вместе с сестрой, а там у нее свои игрушки, развлечения... И стоило один раз все это увидеть малышу, как он на следующий же день проявил твердость своего мужского характера. Заметив, что сестра пошла купаться, он потребовал, чтобы его тоже посадили в ванну. Очевидно, его требованию не придали особого значения. Тогда он подполз к двери ванной (ходил он еще плохо), лег на пол и попытался заглянуть в щелку под дверью. И разумеется, ничего там не увидев, начал барабанить в дверь кулаком. Пришлось сажать его в ванну вместе с сестрой. Вначале я присутствовала при этом, но очень скоро стала оставлять их там одних, конечно, заглядывая к ним время от времени. Сигналы подавали они сами, начиная вопить, когда им одновременно требовалась одна и та же игрушка...
Как-то после одной из прививок брату нельзя было некоторое время купаться. Вот тут-то он в еще более полной мере продемонстрировал нам силу своего характера. Посадить сестру тайком от малыша в ванну не удавалось. Этот кроха по каким-то малейшим движениям и просто намекам догадывался о том, что она собирается купаться, и тут же поднимал страшный бунт. В первый же день отец, правда, увлек его новой интересной игрушкой: прибором с красными и синими кнопками, нажимая на которые можно было зажигать разные огоньки. Эта игрушка заняла его так, что он позабыл обо всем на свете. Но уже на второй вечер этот номер не прошел: изо всех своих силенок он рвался в дверь ванной, куда пустили без него сестричку.
Да, в характере крошечного мальчика очень рано обнаружилась внимательность и даже какая-то цепкость взгляда — Опять-таки в отличие от старшей сестры, которая больше витает где-то в мире своей фантазии. Стоило малышу один раз попробовать что-нибудь вкусное, как в следующий раз он сразу же замечал это вкусное на столе. Очень скоро он запомнил всех подруг сестры по именам. А вот сама сестра именами почему-то мало интересовалась. Очень часто она играла с девочками, даже не зная их имен, а потом, когда я спрашивала, с кем же она играла, дочь вдруг спохватывалась, что имя-то девочки забыла спросить.
Говорить сын начал в полтора года. И всегда, обращаясь к кому-либо, он начинал с имени того, к кому обращался. Первые фразы, которые он стал говорить: «Мама, ди сюда» и «Мама, дай хлеба». Обращаясь к нашей соседке-старушке, спрашивая её о чем-нибудь, обязательно называл её по имени: «Люба, где мама?» Однако в отличие от сестры, которая стала говорить в два года, но зато сразу абсолютно правильно, малыш не особенно старался произносить слова и говорил по принципу «как проще». Так, в большинстве обиходных слов он произносил только окончания, например: «лять» вместо «гулять», «ди» вместо «иди» и т.д., хотя многие из них он мог выговаривать правильно.
Когда сын стал говорить, у него увеличилась возможность выражать отцу свое обожание. Что бы я ни дала ему, например кусочек черного хлеба (самое любимое лакомство), он заявлял: «Папе» — и требовал второй кусок, который с превеликой радостью нес отцу. И это было особенно удивительно потому, что полуторагодовалого кроху никто этому не учил.
И однако же довольно часто бывали минуты, когда сыну нужна была мама, и только мама. Если он устал и сильно захотел спать, или ушибся, или его кто-то обидел, успокаивается он только около мамы. Даже отец в таких случаях не может ничего поделать: «Маму!» — и все тут. Да это и объяснимо. Ведь такой малыш часто сам еще не может понять причину своего несчастья. А мама, даже специально вроде бы не обращая на это внимания, невольно замечает, сколько поспал днем, сколько погулял, не захотел ли вечером пораньше спать, хочет пить или еще что. Все это знает только мама. Проснувшись иногда среди ночи и даже не открывая глаз, сын плакал, если оказывался в отцовских руках, а на руках мамы мгновенно успокаивался. Да и дочка со всеми своими ушибами и обидами бежит к маме. И стоит только мне подуть и погладить ушибленное место, как сразу все проходит — ну конечно, если дело не столь серьезное...
Мой малыш очень боялся крана на кухне, который часто гудел. И вот, когда я стояла на кухне около раковины, а кран вдруг начинал гудеть, вместо того чтобы убежать подальше, он подбегал ко мне, прижимался к моим ногам и таким образом оказывался ближе всего к этому гудящему крану. Конечно, всякий страх переносится легче, если ребенок имеет возможность быть в непосредственном контакте с матерью. Был еще короткий период в жизни сына, когда при всей его любви к технике он боялся больших машин, которые чинили дорогу невдалеке от нашего дома. И когда мы проезжали мимо, малыш кричал мне из своей сидячей коляски: «Мама, возьми меня на ручки!» Ведь на руках у мамы ему даже эти страшилища были не опасны...
Да, хорошо, когда у малыша есть заботливый друг и защитник — мама и есть предмет поклонения — отец... Но с возрастом все нужнее и нужнее товарищ для игр, хорошо бы старший, у которого можно всему поучиться. И братец Иванушка всему-всему учился у сестрицы Аленушки. В ванной он брал щетку и, как сестра, чистил зубы. Хватал себя за нос и старательно дул через рот — сморкался. За столом смотрел главным образом на сестру: ему нужна такая же ложка, как у нее; если у нее в руках вилка, он требовал себе точно такую же. Вот она присела на корточки около его маленького раскладного столика с кусочком хлеба в руках и что-то говорит ему. Вдруг братишка вылезает из стульчика, тоже берет корочку хлеба и садится рядом с сестренкой. Теперь он превратился в маленькую, все замечающую и повторяющую по мере своих силенок обезьянку.
И для сестрицы Аленушки, наконец-то, он стал похожим на того братца Иванушку, которого она просила у мамы. Удивительно, как быстро он усвоил основные элементы игры. Ему было чуть больше года, когда он превратился в великолепную живую куклу для сестры. Вот она старательно создает домашний очаг (что значит женское начало!) — строит свой дом под столом. Потом усаживает своего «сыночка» и «кормит». И «сыночек» моментально обучается действиям понарошке: он усердно «ест пирожки» и «запивает» из кружечки несуществующим молоком. Потом она ведет его «спать» в кроватку, составленную из двух детских стульчиков, укрывает одеяльцем. Он старательно слушается, впитывая всем своим существом эту игровую науку, следит за каждым ее действием, широко открыв глаза и немножко рот... Но время от времени в этой послушнсйшей живой кукле начинает шевелиться какой-то бес противоречия. И тогда он начинает дебоширить: разрушает домашний очаг, выхватывает игрушки из рук сестры, начинает громить построенные ею из кубиков или из конструктора сооружения, и... конечно, разражается скандал. Тут уж приходится вмешиваться взрослым, и взаимные обиды сменяются новой игрой.
Конечно, играть стало еще лучше, как только Иванушка начал произносить самые первые простые слоги. И вот уже я из кухни слышу сестричкино «Алло» и братишкино «ле»: они играют в телефон, прижимая к ушам колечки от пирамидок или проводочки.
Надо заметить, что неумение брата говорить отнюдь не мешало им вместе веселиться. Юмор всегда помогает людям во взаимном общении. Проснувшись и вырвавшись за пределы своей кроватки, братишка первым делом бежал к сестричке — проявлять переполняющие его чувства: он бодал ее головой, что яснее ясного означало веселое настроение. Сестренка понимала его как никто другой, и начиналась веселая кутерьма, которая, увы, кончалась иногда и слезами.
Аленушка тоже рано научилась веселить братишку. Меня очень удивлял один ее простой и безотказный трюк. Сестричка клала себе что-нибудь на голову — какую-нибудь тряпочку или удобную для этого игрушку — а потом стряхивала её с головы. Братишка при этом каждый раз так весело смеялся, словно ему показывали самые искусные клоунские номера. А иногда они вместе бегают на четвереньках и обмениваются при этом великолепными остротами, короче которых и не придумаешь. «А», — кричит брат. «А», — повторяет сестра, точно копируя его интонацию, и оба хохочут, страшно довольные. «Ма!»— кричит сестра. «Ма!» — повторяет брат, также в точности копируя ее. «Па!» И потом следуют неописуемые звуки, которые они выделывают своими языками, подражая друг другу и радуясь жизни. Особенно хорошо эти звуки придумываются на ходу, когда мчишься по полу на четвереньках...
Позднее, когда Иванушка стал говорить, возможностей вместе повеселиться стало, разумеется, больше. Я наблюдаю такую картину. Сестра сажает братика за столом напротив себя, и начинается урок, совсем как настоящий. «Положи руки на стол, вот так», — строгим учительским голосом говорит сестра. И братишка старательно укладывает свои ручонки, а потом вдруг, озорно взглянув на сестру, раскидывает их в стороны и смеется. Но сестре не до шуток, она ведь теперь «учительница»: «Положи руки вот так!» Наконец он угомонился и уселся, как примерный ученик. Учительница начинает урок: «Будем считать, скажи — раз, два, три». Ученик старательно повторяет: «Лас, два...» А потом, хитро взглянув на учительницу, вдруг говорит: «Сетыле». И весело хохочет. Но учительнице не смешно, она сердится: «Скажи — три». А малыш смеется: «Сетыле». Однако сестра не отступает, пока, наконец, он не говорит: «Тли». И урок продолжается: «Пять, шесть». А озорной ученик: «Пять, семь». И снова смеется.
Веселые номера он выкидывает и со мной. Я зову его одеваться: «Иди, надену колготки». Он отбегает подальше от меня, поднимает ногу и говорит: «На ножку». И смеется. Ну как тут рассердишься, приходится смеяться вместе с ним.
У сестры потребность в юморе, разумеется, выражена сложнее. Она пытается шутить, используя при этом простой, доступный для нее прием: говорить все наоборот. Еще ей очень хочется удивить и поразить взрослых, и поэтому, выполняя какое-нибудь поручение, она использует обман. Когда спрашиваешь, не видя ее, что она уже сделала, дочка отвечает, что она пока еще ничего не делает. Ей очень хочется, чтобы взрослые, увидев неожиданно для себя уже выполненное до конца поручение, страшно удивились и обрадовались. У детей такого возраста велика потребность удивлять чем-нибудь других детей, обращать на себя внимание, что нередко выражается в дурашливости и баловстве. «Смотри, смотри, смотри!» — кричит сестра братику, показывая ему смешные, с ее точки зрения, номера, и очень довольна, если он при этом хохочет. Хорошо, что у нее есть свой постоянный и всегда готовый смотреть на нее зритель!
Однако за всеми этими радостями обнаружились и свои минусы. Малыш настолько привык к обществу сестры, что, оставаясь без нее, становился словно потерянный: ходил за мной по пятам, не давая ничего делать, и даже играть непременно устраивался у моих ног, словно щенок. И к тому же все время проказничал. Вот тут-то и стали возникать между нами конфликты, которых в присутствии дочери не было, ибо она брала огонь на себя. А вдобавок ей и доставалось главным образом в этих конфликтных ситуациях, поскольку вопли малыша заставляли взрослых говорить дочке: «Уступи, ты уже большая». И дочке приходилось в конце концов всегда уступать. Временами, когда ей это было особенно обидно, она выискивала причины, чтобы ее пожалели и приласкали. Вот она слегка царапнула ногу, сидит в уголке, смотрит на меня и причитает: «Ой, как мне больно, как больно! Мне так больно, что я даже боли не чувствую!»
Были, конечно, у нее и кое-какие преимущества старшинства. Так, все основное в жизни она познавала первая. И это служило ей некоторой компенсацией за постоянные уступки брату. К пяти годам дочка выучила по кубикам с картинками все буквы. И вот однажды я заметила, что она пытается читать. Тут я немножко помогла ей складывать буквы в слова. К сожалению, заниматься с ней регулярно не сумела: надомная работа и домашнее хозяйство не оставляли свободного времени.
Рисовать дочка любила по-прежнему. И фантазия ее пока что не иссякла. Это можно видеть по истории, которую она придумала в шесть лет (привожу с сокращениями).
История про мотылька и пластилиновую девочку
Жил-был мальчик. Он очень ждал свой день рождения. К этому дню он смастерил из пластилина домик и девочку пластилиновую. А в домике все-все было для этой девочки: стол и посуда, и кровить.
и все, все. И вот наступил его день рождения. Именно в этот день и произошла эта чудесная история. В комнату мальчика влетел мотылек. Он увидел пластилиновый домик и пластилиновую девочку в нем. Мотылек подлетел к домику, снял свои крылышки и повесил их на ее шалку, которая была приделана около двери. Он подошел к девочке пластилиновой и шепнул ей что-то на ухо. И вдруг девочка ожила. Вместе с мотыльком она села пить чай в своем пластилиновом домике.
Мальчик был, конечно, рад такой истории, он сразу догадался, что мотылек этот волшебный.
Мотылек и пластилиновая девочка жили хорошо. Мальчик каждый день выпускал мотылька на волю, а к вечеру впускал, мотылек собирал себе с цветков пыльцу. А пластилиновая девочка в это время как-то ухитрялась мыть пластилиновую посуду. Однажды волшебный мотылек встретил пчелу. В лапках ее был маленький горшочек. Пчелка эта была царицей всех пчел. Она подарила горшочек мотыльку. А горшочек был с медом. И мотылек принес его пластилиновой девочке. Но они не стали есть мед, а оставили на случай, если кто заболеет. И вот пришла осень. Мотылек перестал летать на волю, там было холодно. Однажды пластилиновая девочка простыла и заболела. Никакие лекарства ей не помогали. И тут она вспомнила про горшочек с медом. Она полечилась медом и выздоровела. Тик жили они, жили и до сих пор живут-поживают.
Итак, подошел к концу шестой год дочери и второй — сына. В этот год он научился ходить и говорить. А помимо этого, еще проявил и некоторые черты характера и обнаружил вполне определенные, «мужские» интересы ко всякого рода механизмам, к машинам и прочим железкам, а также большую тягу к отцу или так называемую мужскую солидарность. Откуда все это? Ведь никто, даже всемогущий папа, не способен объяснить годовалому малышу, что машины и механизмы — это нечто весьма достойное мужчин. Или же этот интерес возник благодаря обожанию отца, а следовательно, всего того, что его окружает? Но и очень велика потребность в общении с матерью, ибо страх, боль и другие неприятные ощущения малыш переживает гораздо легче при непосредственном контакте с нею.
Подросший братик стал для сестры товарищем для игр, и это не было для нее сплошным удовольствием, приходилось всегда уступать младшему, постоянно заботиться о нем. Однако вдвоем им много веселее.
М. Фомина
После этой статьи часто читают:
Просмотрено: 6996 раз