Александр Александрович Дейнека (1899-1969) - один из замечательных советских художников, создавших в своем творчестве образы рождаемого в борьбе и напряженном труде нового мира, нового человека. И хотя с каждым годом его по­лотна все больше приобретают значение историческое, они не теряют и своей акту­альности, не стареют. В этом один из секретов искусства Дейнеки.
Родился Александр Александрович в Курске, в семье железнодорожного рабо­чего. С детства отличался неуемной жад­ностью к новому, умением в любое дело вкладывать азарт, любил мастерить, при­думывать различные приспособления (это когда учился в Курском железнодорож­ном училище). Совершенно забывался в рисовании. Начал он с расписывания ба­бушкиного и материнского сундуков. «Что это были за дни, какая кипучая деятельность! - вспоминал Дейнека, - Появи­лись фризы бесконечных охотничьих ка­валькад, бегущие борзые с высунутыми языками, дамы под зонтиком в колясках, бабы с ведрами воды на коромыслах, мар­ширующие солдаты, летящие на юг птицы и многое другое... Оба сундука погибли..., но какое это было замечательное время! Это первое мое оформление было, кажет­ся, самым совершенным».
Дейнека сначала учится в небольшой художественной студии в Курске, а в 1915 году поступает в Харьковское худо­жественное училище. Революция застает его в родном городе. С полной самоот­дачей он пробует себя в самой разной деятельности: работает фотографом в Курскрм уголовном розыске, заведует изосекцией в Наробразе, проявляет ини­циативу по созданию в городе Окон РОСТА, организует постановки в мест­ном красноармейском театре, расписывает агитпоезд. И хотя, кажется, у него нет свободной минуты, чтобы задуматься, все чаще его преследует ощущение неудовлет­воренности. Он решается поехать в Москву, чтобы продолжить учение, и в 1920 году уже занимается в Высших ху­дожественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС).
Очень многим обязан был Дейнека рабо­те с замечательным художником - графи­ком В. Фаворским, привившим своим ученикам высокий художественный вкус, умение работать с различными материала­ми и самое главное - стремление к высо­кому профессионализму, поискам своего стиля. Здесь же, во ВХУТЕМАСе, Дей­нека знакомится с В. Маяковским, приез­жавшим сюда принять участие в диспу­тах, прочитать молодежи свои новые стихи. И хотя знакомство не перешло в' от­ношения близкие, дружеские, влияние Ма­яковского на художника было очень силь­ным. Впрочем, может быть, стоит говорить не о влиянии, а о сходстве натур, сходстве творческих устремлений, видения окружа­ющего мира.
На автопортретах и фотографиях (вплоть до тех, что были сделаны в самые последние годы) Дейнека предстает перед нами человеком крепким, с решительным, волевым взглядом. Он похож на рабочего и в то же время на трибуна. Про него, как и про Маяковского, нельзя сказать, что он отображал действительность - он громил, обличал (в многочисленных журналах 20-х годов: «Красной ниве», «Прожекторе», «Смене», «Даешь!»), прово­зглашал, звал, будил, воспевал (вспомним Маяковского: «Пою мое Отечество...»). Дейнеку иногда упрекали в том, что до конца дней он сохранил некоторую плакатность своей живописной и графической манеры. Но он по самой природе своего дарования был монументалистом. Много раз Дайнека говорил: неважно, каких размеров полотно, оно может быть совсем небольшого размера, но если оно испол­нено высокого пафоса, если создало его сильное чувство, желание остановить зри­теля и повести его за собой, полотно это будет решено в монументальной, экспрессивной манере. Однажды он признался, что всю жизнь «работал для стен, в природе еще не существующих». Каж­дый новый замысел возникал как эскиз будущего панно, как часть фриза какого-то здания. Отсюда и своеобразие художест­венной манеры: фризовый принцип компо­зиции, подчеркнутый ритм, отсутствие деталей, останавливающих глаз, стремле­ние найти выразительный жест, четкий си­луэт. Так же работает и плакатист, ведь плакат - часть стены, улицы, неизбежный свидетель и стимулятор общественной жизни города.
Представим себе улицы города, распи­санного Дейнекой, пройдемся по ним, внимательно вглядываясь в росписи. Год за годом проходит перед нами судьба нашей страны: «Обороиа Петрограда», «На строй­ке новых цехов», «Перед спуском в шах­ту», «Утренняя зарядка», «Игра в мяч», «Мать», «Спящий ребенок с васильками», «Будущие летчики», «Раздолье», «Сбитый ас», «Оборона Севастополя», «Окраина Москвы»... Кажется, мы слышим поступь истории, нас обжигает ее дыхание... Мы не чувствуем себя обыкновенными зрителя­ми, способными придирчиво и чуть снис­ходительно оценивать достоинства и не­достатки живописи; нас заражает энергия художника, заражает его требовательное стремление заставить всех идти в ногу со временем, в ногу с революцией: Кто там шагает правой? Левой! Левой! Левой!
Кажется, сама время подсказывало художнику способ выражения мыслей и чувств, определяло композицию и ритм картин, выбирало краски; он же был только талантливым исполнителем. «Кого не за­хватят наши дни? Кто останется к ним равнодушным?- Наши мысли должны быть чисты, чисты и красивы. Ярки и радостны они должны быть, как свобода... Хочется солнечно говорить об искусстве - красоте, о той стороне нашей жизни, что плавает перед взором во сне линий и красок, под гул созидательной работы, под лязг и свист машин. Детски чисто должен художник-коллектив говорить о себе, воплощать свои чувства в храмах современности»,- эти слова двадцатилетнего Дейнеки как нельзя лучше выразили его преданность своему времени, его осознание себя глаша­таем революции.
Картина «Мать», которую мы вам пред­ставляем, написана художником в 1932 го­ду (хранится в Государственной Третья­ковской галерее). История ее создания неизвестна, но, по всей видимости, она, задумана Дейнекой как один из фрагмен­тов росписи, воспевающей красоту чело­веческих отношений, рожденных новой действительностью. Именно так надо вос­принимать это монументальное полотно - в одном ряду с другими, открывающими новое отношение социализма к труду, к женщине, ко всей жизни. В этом отличие Дейнеки от других художников, писавших семейные портреты, стремившихся про­никновенно передать радость и красоту материнства. Дейнека не отталкивается от какого-то конкретного образа, ему не нуж­на какая-то реальная обстановка, все пре­дельно обобщено, доведено до символа. Возвышенный пафос этого полотна дейст­вует на зрителя с особенной силой, сразу же захватывает его.
В начале 30-х годов Дейнека создает ряд картин звонких, радостных, как бы продолжающих тему, поднятую картиной «Мать», утверждающих новый быт: «Купа­ющиеся девушки», «На балконе», «Утрен­няя зарядка». Он пишет обнаженное жен­ское тело, но ни следа чувственности мы не найдем в его изображении женщины. Пафос здоровья, красота тела в движении, в покое после труда - вот что увлекает художника, «Я ...знаю, что звонкая, весе­лая синева моря или коричневый загар крепкого молодого тела всегда вызовет положительную эмоцию зрителя, заставит его улыбнуться, вспомнить о чем-то хо­рошем, и я стараюсь это учитывать», - говорил Дейнека.
В эти же годы он много пишет на спортивные темы. «Я люблю спорт. Я могу часами любоваться иа бегунов, пятибор­цев, пловцов, лыжников. Мне всегда ка­залось, что спорт облагораживает челове­ка, как все красивое. Мне нравится воля спортсмена, которой он управляет. Я еще больше начал любить греков, погружаясь в мир здоровья. Я не понимаю, для чего нужен пейзаж машин, если в нем пребы­вает уродливое человеческое существо, дряблое и безвольное», - в этом приз­нании художника его эстетическое кредо. Красота человека существует для Дейне­ки только в гармонии здоровья, воли, энергии, целеустремленности. И, конечно в гармонии семейных отношений, здо­рового быта. В сегодняшнем дне, в совре­менности видел художник человека буду­щего.