Если вам случится раскрыть испанский эпос «Песнь о Сиде», пожалуй, первое, что бросится в глаза,— это похвала знаменитому воину: «Мой Сид, бородою славный...» В других местах говорится, что Сид «не побоялся» отрастить длинную пышную бороду.
Чего было бояться?
А у нас, на Руси, о жестоко осрамившемся человеке говорили: «собственную бороду оплевал...»
Почему?
Дело в том, что борода (которая, как известно, не растет у детей) считалась у взрослых мужчин важ­нейшим символом чести. Дернуть за бороду и тем более плюнуть в нее было ужасное оскорбление, за которое могли вызвать на поединок, если не убить на месте. Из средневековой истории известны случаи, когда сражение между армиями откладывалось до тех пор, пока воины с обеих сторон не подвяжут особым образом свои бороды, уберегая их от возмож­ного бесчестья. Посол, которому при исполнении его миссии подпалили бороду, мог не докладывать своему государю об объявлении войны — тот видел это и так. А ученые-историки пишут, что древние римляне заве­ли обычай наголо сбривать бороды именно ради того, чтобы устранить возможный источник конфликтов: нет бороды — и дернуть не за что!
Теперь понятно, как расшифровывается похвала испанского певца отважному Сиду: «Твоя доблесть так велика, что ни у кого не хватит смелости с тобою повздорить». Понятно и то, почему наши богатыри, ссорясь, брали друг друга за бороды. Понятны нако­нец нешуточные страдания и яростные протесты рус­ских бояр, которым Петр Первый велел начисто бриться на западноевропейский манер.
А коренится все это в древнейших воззрениях на волосы как на одно из мест обитания жизненной силы в человеке. Помните Змея Волоса, живой волос в реч­ке, библейского Самсона и остриженные волосы, ко­торые могут попасть в руки злым колдунам? Другим обиталищем жизненной силы считались ребра, и именно поэтому викинги называли «хладноребрыми» каменных великанов, а христианский Бог создал Еву непременно из ребра. Не случайна и удивительная борода Черномора в пушкинской сказке.
А что можно сказать о косе?
Девушку, идущую по улице с распущенными воло­сами, еще совсем недавно провожали неодобритель­ные взгляды пожилых женщин: «Бесстыдница!.. В наше время так не носили!»
Между тем ученые пишут, что именно такой была на Руси древнейшая девичья прическа, так что ничего особенно нового модницы не изобрели. Однако эта прическа носила характер скорее торжественный и ритуальный. Попробуй-ка шить, готовить еду, стре­лять, ухаживать за скотиной, распустив густые воло­сы длиной по колено. И девушки стягивали их налоб­ной повязкой, заплетали в косу — непременно одну (в знак того, что пока незамужняя, «одна»). Пряди волос в косе укладывали тоже строго определенным обра­зом: одну поверх другой. Две косы и обратное плете­ние обычаем запрещались, это была принадлежность замужней.