
«Что делать с сыном, которому всего восемь лет? Он ворует в школе и дома...»
«Моему сыну семь лет, он ворует деньги, выносит из дому вещи, которые продает или меняет».
«Помогите моему горю: сыну одиннадцать лет, но он вор и втягивает в воровство пятилетнюю сестренку...»
Увы, такие жалобы нередки. Маленькими воришками приходится заниматься и педагогам, и работникам милиции, и врачам-психиатрам. И это в тех случаях, которые уже вышли за пределы семьи. А ведь сколько еще случаев неучтенных...
Невинные детские глаза, косички с бантиками или нечесаные вихры... Дети из «хороших» и «неблагополучных» семей... Разные дети, разные случаи, разные причины... Все же - в чем дело?
Многие случаи воровства у детей непосредственно связаны с психическими отклонениями. Об этом мы поговорим особо. Однако воруют и совершенно здоровые дети.
Не укради... Думается, что религиозное происхождение этой краткой формулы не умаляет ее достоинства, ибо она основана на извечной человеческой потребности в честности, на желании вырастить хороших, честных детей. Честность - одно из ведущих качеств, определяющих нравственный облик человека. Но качество это не относится к числу врожденных. Честность формируется там, где есть воспитание честности.
Когда такое воспитание начинать? Задумываемся ли мы об этом, когда рождается ребенок, в первые месяцы или годы его жизни? Пожалуй, что и нет. Захлестывают другие заботы. И вдруг обнаруживаем: ребенок в два-три года уже умеет неплохо приспосабливаться к обстоятельствам, обвести нас вокруг пальца, добиваясь желаемого. Маленькие милые детские хитрости... Чаще всего они забавляют нас; нередко мы даже возводим их в ранг достоинств: «Хитрит, - значит, умный». Не начало ли это нечестности?
Слово «приспособление» - «житейское» слово, вдобавок в нем есть и оттенок осуждения. Поэтому ученые предпочитают пользоваться термином «адаптация». Адаптированными к жизни в обществе можно считать тех,- кто свои внутренние качества гармонично сочетает с требованиями общественной жизни. В широком круге разнообразных человеческих отношений перед каждым возникает порой и необходимость обойти острые углы, избежать конфликта, отыскать приемлемые для себя и для окружающих пути к намеченным целям. Умный, житейски опытный человек вовремя промолчит, согласится на компромисс, не пойдет «в лоб», выждет удобный момент. Что же это, как не хитрости? Следовательно, и ребенка нельзя за это безоговорочно осуждать. Однако гибкость жизненного поведения все-таки не может быть безграничной; в основе этого поведения должны быть твердые, определенные нравственные принципы. Когда человек позволяет себе эти принципы нарушить, когда главнейшей для него становится привычка приспосабливаться во что бы то ни стало - добра не жди.
Так и получается, когда мы слишком уж умиляемся детскими хитростями. Попустительство со стороны взрослых детской лживости и своеобразной «предприимчивости» оказывается, увы, очень действенным уроком.
«Моему ребенку два с половиной года. В течение последних полутора лет он жил у бабушки, которая ему все позволяла (мы с мужем уезжали в длительную командировку). Когда взяли мальчика домой, то оказалось, что он без спросу берет конфеты. Получил за это по рукам. Но потом мы заметили, что он ловко крадет сладости...»
«Когда сыну было три года, он с нашего разрешения обменивался с товарищами во дворе игрушками. В пять лет, когда он начал гулять один, в доме стала появляться то одна, то другая чужая игрушка. Мы считали, что он по-прежнему меняется с товарищами. В шесть лет он обменял мое золотое кольцо на коньки. При этом соврал, что ему дал их на время мальчик со двора. Когда ему было семь лет, у нас из карманов стали пропадать деньги...»
В этих примерах мы видим общие черты: путь к обману и воровству детям облегчили воспитательные просчеты, явные ошибки взрослых. Поначалу безобидные желания детей, поощряемые взрослыми, разрослись, стали со временем главными, более сильными стимулами поведения, чем те высокие моральные принципы, которые хотели бы, да не успели привить детям родители. Весьма часто эти ошибки возникают оттого, что родители как бы не видят или не осознают конечных, важнейших целей воспитания. Все воспитание ими сводится к бесконечной и, увы, плохо соединенной цепи сиюминутных реакций на возникающие ситуации. Или, напротив, видя высокие цели воспитания, взрослые не находят им воплощения в повседневной жизни ребенка, ограничиваясь словесными наставлениями. Два, казалось бы, противоположных подхода: «Ребенок хотя и мал, но должен понимать...», «Он еще слишком мал, чтобы понимать...» - оказываются одинаково непродуктивными.
Все представленные здесь воспитательные просчеты мы назвали бы скрытыми, тут не так явно связаны причины неудач и следствия. Истоки случившегося часто не осознаются родителями даже после совершения ребенком кражи. Нечестность у него формируется подспудно, под прикрытием внешне благопристойного поведения.
Но существуют и явные ошибки воспитания, приводящие к детскому воровству. Снова житейские ситуации.
«С мужем мы расстались четыре года тому назад. Он постоянно пил, бил меня и воровал. Все это видели дети. Моему сыну восемь лет. В нем есть какая-то злоба против всех. А недавно он стал воровать деньги из карманов в школе и дома».
...Мальчик трех лет играет чертежным инструментом и деталями от счетных машин, потому что у папы на работе их «навалом».
Детское воровство в результате такого «воспитания» мы назвали бы подражательным. Оно проистекает не из порочных наклонностей ребенка, а из детской убежденности в том, что взрослые всегда все делают правильно.
А вот примеры так называемого навязанного воровства.
...В детском саду группа детей во главе с воспитательницей унесла (украла) с соседней стройки раковину для умывальника - своя разбилась, негде помыть руки.
...В походе ученикам 5-го класса не хватило еды. Под руководством вожатого они ночью накопали картошки на колхозном поле.
«Благородные» мотивы во всех подобных случаях не изменяют сути дела - перед нами типичное воровство, на которое детей толкнули взрослые.
Бывает и вынужденное воровство, когда ребенок действует под давлением более сильного. В этом случае он оказывается скорее жертвой, чем виновником; для него самого воровство может быть крайне неприятно и нежелательно. Но изменить его поведение удастся, только если мы докопаемся до истинных причин этих поступков, сумеем изменить положение ребенка в кругу сверстников.
А теперь - о некоторых медицинских аспектах детского воровства. Нередко родители, обращаясь к врачу, говорят: «У моего ребенка клептомания». Обычно это внимательные, думающие родители, которые умеют отличить болезненное поведение у ребенка от распущенности, от дурных поступков. Клептомания - это непреодолимое желание совершить кражу без корыстных целей. Когда ко мне. на прием приводят детей и жалуются на клептоманию, я спрашиваю у родителей: «А что еще вас беспокоит?»
Дело в том, что клептомания не бывает изолированным нарушением психики. Это лишь внешне заметный симптом разнообразных психических расстройств. Рассмотрим некоторые варианты психических отклонений, сопровождающихся воровством, и начнем с того, что следует до определенного периода считать нормой.
В психологии раннего детства заложено особое свойство; с рождения желания ребенка во многом руководят его поведением. «Мне хочется»- вот один из главных стимулов его жизнедеятельности. Хочется вкусного, красивого, яркого, нового и вообще того, чего «у меня нет, а у него есть». Все это понятные, естественные желания здорового ребенка; их легко ввести в рамки дозволенного разумным воспитанием. Это - норма. Но вот тот же механизм, а управлять ребенком не удается никакими воспитательными мерами:
«Наш десятилетный сын ворует деньги и тратит их на сладости. Недавно украл у учительницы из портфеля десять рублей и наелся конфет до тошноты. Мы и внушали ему, и били, и ругали, но это не помогает...»
При обследовании мальчика в стационаре оказалось, что он в восемь лет перенес сотрясение мозга. Вскоре развились психические и эндокринные расстройства с непреодолимой тягой к сладкой пище. И воровство было способом удовлетворить болезненное влечение. После проведенного лечения ребенок перестал воровать.
Другой случай: «Наш сын восьми лет не понимает никакой опасности. Однажды он выпрыгнул из окна с третьего этажа, в другой раз заметили, что он перебегает дорогу перед самым автомобилем. А теперь ворует в универсаме ненужные ему продукты, причем ведет себя так хитро, что, даже глядя на него, продавцы не замечают кражи».
Мальчик был обследован психиатром. Выяснилось, что с шести лет у него часто возникает желание попасть в опасную ситуацию, испытать себя на смелость. «Когда страшно, мне весело и интересно»,- заявил он врачу. Было установлено, что он в раннем детстве страдал судорожными припадками, очень возбудим, болезненно обидчив, отличается трудным поведением в семье и школе, плохо учится. Был поставлен диагноз «психопатия». Лечение дало положительные результаты, но мальчик еще долго должен находиться под наблюдением психиатра.
Третий пример: «Наша дочь одиннадцати лет ворует деньги в школе и дома, но не тратит их, а складывает на подоконнике...»
Непонятное поведение девочки заставило родителей обратиться к врачу. Оказалось, что у ребенка с самого раннего детства наблюдались различные навязчивые явления. В три-четыре года она постоянно гримасничала, в семь-восемь лет был навязчивый страх, что она опоздает в школу, неправильно выполнит задание. В десять лет появились навязчивые мысли - хотелось что-нибудь украсть, не могла себя сдержать. «Как увижу деньги, так и тянет их взять...» Психиатром был поставлен диагноз «невроз навязчивости». После лечения непреодолимая тяга к воровству, навязчивые страхи и другие проявления болезни полностью исчезли.
Часто кражи детей удивляют своей странностью, нелепостью. Один из моих пациентов, восьмилетний мальчишка, тайком выкручивал пожарные краны в школе и складывал их. под матрац. Стащил в подъезде почтовый ящик, при каждом удобном случае утаскивал у дворника скребки, ведра. Дома устроил склад из этих предметов и не позволял к ним притрагиваться. Все это побудило родителей обратиться к врачу. При обследовании выяснилось что мальчик уже три-четыре года страдает шизофренией. Воровство было как бы фасадом, за которым скрывалось психическое расстройство. Естественно, что лечение было направлено, прежде всего, на регуляцию всей психической деятельности ребенка.
Нашими пациентами нередко бывают дети, на состоянии которых сказались заболевания матери во время беременности, родовые травмы либо их собственные заболевания в младенческом возрасте. В дальнейшем их не относят к числу больных, но все же им свойственны повышенная нервная возбудимость, утомляемость, неравномерное развитие психических функций.
Замечено, что такие дети в условиях неблагоприятной среды очень легко поддаются дурному влиянию и рано приобщаются к курению, пьянству или воровству. Они, как правило, нуждаются не только в воспитательных, но ив медицинских мерах помощи.
Мы постарались показать разные варианты детского воровства, прямо или косвенно связанные с психическими отклонениями. Причины общего для всех этих детей порока поведения кроются в глубинных расстройствах высшей нервной деятельности, часто скрытых от несведущих глаз. Вот почему ворующие дети подлежат обязательному обследованию у психиатра, а иногда и судебно-медицинской экспертизе.
Все письма в редакцию и все обращения к врачу-психиатру содержат один общий, главный вопрос: что делать? Вот несколько рекомендаций.
Как у здоровых, так и у больных детей значительно легче предупредить, чем искоренить это зло, поэтому взрослым следует быть крайне внимательными, какими бы пустячными ни казались им первоначальные проявления нечестности. Нереально представлять дело так, что маленькому можно все позволять, а подрастет - «поумнеет» и поймет сам, что не все дозволено. Как можно раньше надо начинать воспитание того, что А. С. Макаренко называл «тормозами», умения ребенка управлять своими желаниями. Если какие-то потребности ребенка семья в данный момент не может удовлетворить, надо, по крайней мере, объяснить это и дать ему реальную положительную перспективу - это удержит от искушения добыть желаемое недозволенными средствами.
Большинство детей, совершающих кражи, - это еще не преступники. Они лишь «отражатели» того, что видят и слышат. Отсюда следует необходимость в первую очередь оценить, что происходит вокруг ребенка, когда он совершает кражу. К сожалению, в конфликтах, которые неизбежно возникают в таких случаях, главный удар обычно приходится на «преступника». Винить его - так легко. Но одни лишь обвинения и резкие слова немного дадут, разве что только озлобят...
Надо спокойно разобраться в причинах проступка, постараться понять, что толкнуло ребенка на кражу, почему не сработали «тормоза», да и в какой мере они вообще действуют. Если ситуация позволяет, не стоит делать проступок ребенка предметом публичного обсуждения, выставлять его напоказ. Право же, в большинстве случаев такие обличения вызывают лишь реакцию отчуждения, приводят порой даже к разрывам с семьей, бегству из дома. А ведь довольно часто случается, что детская кража оказывается впоследствии единственным постыдным поступком в жизни человека.
Итак, если случилась такая беда, постарайтесь спокойно и доверительно побеседовать с ребенком о совершенном им проступке. Но если вы уверены в правильности принимаемых вами воспитательных мер, а они абсолютно не действуют, следует обратиться к психиатру: врач поможет вам решить вопрос о том, здоров ли ребенок, или он нуждается в специальном лечении.
После этой статьи часто читают:
Просмотрено: 5807 раз