
Воспитание личности ребенка
Мой сын учится в шестом классе, учится средне, а ведет себя плохо. И еще он очень неровный мальчик: то закончит четверть почти без троек и поведение приличное, то не вылезает из ЧП - сорвет кривлянием урок, нагрубит учителю... Мы постоянно бываем в школе, поддерживаем контакт с учителями и директором, чтобы совместными усилиями направить Петю на добрый путь. И вот что нас настораживает.
Классный руководитель Петра Зинаида Ивановна имеет обыкновение для обсуждения недисциплинированных учеников проводить совместные собрания родителей и провинившихся ребят. Родители должны публично потребовать от ребят дать обещание исправиться. Некоторые дети плачут, другие стоят бледные, как полотно.
На одно такое собрание было вызвано пять ребят, в том числе и мой сын. Собрание произвело на меня удручающее впечатление: считаю, что было устроено тяжелое испытание для психики детеи. Некоторые родители молчали во время обсуждения. Другие же (люди ведь очень разные) с мест кричали: «Вот теперь ты плачешь, а тогда грубил, хулиганил! Привыкай отвечать за свои поступки!» Петя, кстати, не плакал, твердо дал слово исправиться. Но... не исправился.
Конечно, если ребенок провинился, я согласна обсуждать его поведение с директором или с любым учителем. Но не публично. Поэтому, когда после очередного проступка моего сына я вновь была приглашена на собрание, то сознательно на него не пошла. Из школы на меня посыпались упреки и обещания... написать на мою работу. А о чем? В семье у нас здоровая обстановка, мы оба сыном занимаемся много, родительскими обязанностями не пренебрегаем.
Прошу ответить, являются ли подобные собрания-проработки признанной педагогической практикой? Или правы я и те родители, которые считают, что ничего, кроме вреда, эти публичные проработки не дают?
С. Соболева Москва
Классный руководитель Петра Зинаида Ивановна имеет обыкновение для обсуждения недисциплинированных учеников проводить совместные собрания родителей и провинившихся ребят. Родители должны публично потребовать от ребят дать обещание исправиться. Некоторые дети плачут, другие стоят бледные, как полотно.
На одно такое собрание было вызвано пять ребят, в том числе и мой сын. Собрание произвело на меня удручающее впечатление: считаю, что было устроено тяжелое испытание для психики детеи. Некоторые родители молчали во время обсуждения. Другие же (люди ведь очень разные) с мест кричали: «Вот теперь ты плачешь, а тогда грубил, хулиганил! Привыкай отвечать за свои поступки!» Петя, кстати, не плакал, твердо дал слово исправиться. Но... не исправился.
Конечно, если ребенок провинился, я согласна обсуждать его поведение с директором или с любым учителем. Но не публично. Поэтому, когда после очередного проступка моего сына я вновь была приглашена на собрание, то сознательно на него не пошла. Из школы на меня посыпались упреки и обещания... написать на мою работу. А о чем? В семье у нас здоровая обстановка, мы оба сыном занимаемся много, родительскими обязанностями не пренебрегаем.
Прошу ответить, являются ли подобные собрания-проработки признанной педагогической практикой? Или правы я и те родители, которые считают, что ничего, кроме вреда, эти публичные проработки не дают?
С. Соболева Москва
Есть приемы, категорически запрещенные в воспитании. Например, рукоприкладство, ругань и вообще оскорбление личности ребенка, как бы виноват он ни был. Именно по этой причине, я уверен, недопустимы превращенные в судилища собрания, где учителя и родители в оскорбительном тоне говорят с учениками и о них. В разгоряченной атмосфере проработки легко нарушается всякая мера - и воздействия, и наказания.
Не в проработках, не в ругани воспитательная ценность вмешательства сразу такой мощной силы: учителя и родителей, - а в том, чтобы разобраться в фактах и их причинах. А что получается? Вот вывели на общий суд сразу несколько ребят. За каждым из них своя вина, уже не говоря об особенностях психики. А их ругают скопом, тем самым умножая вину каждого впятеро, если их пять, вшестеро... Давайте поставим себя на место провинившегося. Конечно, жгучий стыд, но еще обиду и протест испытывает каждый. А обида и протест в юном возрасте - вещи очень серьезные, порой они уводят человека совсем в другую сторону, далеко от наших воспитательных целей.
Я, как педагог, не верю в созидательную силу проработок. Вот смотрите: тот же Петя, которого, как и других, публично стыдили, хоть и дал слово исправиться, но выполнить обещание не сумел. А тогда публичная проработка абсолютно противопоказана, вредна. Вот мне, директору, школы, рекомендуют проработать такого-то ученика на собрании. А я, его учитель, твердо знаю, что этого парня обсуждать публично нельзя. Он самолюбив, обидчив и несдержан. Проработка его обозлит. Кроме того, его могут поддержать приятели из окружения, добровольные «адвокаты». Может получиться, что обвинять провинившегося будут только педагоги. Так он еще и «геройский» ореол приобретет. Решаю: поговорю-ка я с ним сам и без свидетелей. Выясню, что и как было. Попытаюсь его понять, и, если он даже не будет со мной до конца откровенен, во что-то да поверит: в мою искреннюю доброжелательность, в мое участие, желание ему помочь. Ведь не наказание важно, а результат. Я не обольщаюсь, что добьюсь стопроцентного успеха; хотя бы наполовину или на треть - уже хорошо. Наивно думать, что даже самый умный и доброжелательный разговор сразу развернет мальчишку в нужную сторону. Важно до него «достучаться», а потом набирайся терпения, продолжай работать с ним и жди всходов...
Совместные собрания учеников, учителей и родителей в нашей школе иногда бывают, но очень редко и к тому же - с другой целью, чем обрисована в письме С. Соболевой. Цель наших встреч - не отругать каких-то учеников, а изменить поведение в классе в целом. Такое собрание должно быть тщательно подготовлено. Все его участники: и учителя, и родители, и ученики - должны быть убеждены в целесообразности такого разговора.
Например, стала хромать дисциплина в классе. Большинство не противостоит, как это бывает обычно, горстке шалунов, а наоборот, избрало их образцом для подражания. Тут впору бить тревогу. Идея собрания, что называется, «висит в воздухе». Все к нему психологически готовы, ждут. Но и тогда надо хорошенько продумать: а что же должно быть итогом этого общего разговора?
Каким добрым делом сплотить класс? Как этим делом заинтересовать «героев», лидеров? Словом, итогом собрания должны быть не слезы, обиды и протесты, а принятая всеми положительная программа, воплощать в жизнь которую возьмется весь класс. Участие в общем большом деле вернет в нормальное русло и заводил, и весь класс.
Расскажу случай из своей практики. Мальчишка в седьмом классе, а шалости - на уровне пятого. Жалобы на него чуть ли не каждый день. Вызываем родителей, беседуем с парнем - обещает больше не драться, не обижать девочек, не разговаривать на уроках. А на следующий день все сначала. Однажды, когда его вместе с друзьями, у которых он был за главного, в очередной раз привели ко мне, я не стал их ругать, а приказал ходить на заседания совета музея-клуба В. В. Маяковского и участвовать в поисковой работе.
Участие в работе музея-клуба у нас, естественно, дело добровольное. Но здесь я приказал. Пришли на заседание. Сидят молча, слушают. Потом пришли еще раз и еще. Замечаю, главный «нарушитель спокойствия» преобразился внешне: аккуратно причесан, подтянут, наглажен.
Всей школой идем в театр. Прибегает классный руководитель седьмого класса: «Полкласса не берет билеты». Оказывается, виноват наш «герой». Приглашаю его к себе: «В театр пойдешь?» - «Чего я там не видал!» - «Напрасно: спектакль отличный. Впрочем, как хочешь. Вот десять билетов тебе и твоим друзьям. Подумай. Если твердо решишь не ходить, принеси билеты назад. Словом, решай сам. Но не сейчас». Ушел. Через два урока приходит и говорит, что решил идти в театр. И остальные, конечно, тоже идут.
Специальное приглашение и особое уважение этому мальчишке? Да. И не нужно мелких амбиций. Мне важно ведь, чтобы осуществилась положительная программа. Но не только ради этой программы я к нему с уважением. Фальшивое уважение он легко обнаружил бы. Своих учеников надо всерьез уважать. И тогда потеряют смысл общие собрания родителей, на которые вытаскивают ребят ради проработки и припоминают поименно все их «грехи». Воспитание руганью очень отдает злопамятством и мстительностью. Такого ученики не прощают, а у родителей сердце разрывается от жалости к детям...
Однако бывает и другая крайность: родители не хотят принять ни одного критического замечания в адрес их отпрыска. Обижаются на справедливую критику и вообще перестают ходить в школу. Это - неверно. Бойкотировать родительские собрания и другие школьные мероприятия не стоит. Тем самым родители противопоставляют себя школе, а из этого ничего хорошего не получится. Отвернуться - просто, договориться - сложнее. О своем несогласии с методами работы классного руководителя можно (и даже нужно) рассказать директору школы, можно вынести вопрос на обсуждение родительского комитета. Решать сложные проблемы воспитания лучше вместе, не в конфликте, а в сотрудничестве.
С. Богуславский
После этой статьи часто читают:
Просмотрено: 5025 раз