...Для начала хочу успокоить, может быть, несколько утомленного поли­тическими текстами и разговорами: это не те «правые» и «левые», речь идет не об идейных позициях, а об области, кажется, к политике не близкой - ассиметрии функций правого и левого полушарий голов­ного мозга. А впрочем, как знать, может быть, кое-что и в политических позициях связано с этим явлением?
В истории физиологии сложилось так, что из двух полушарий мозга человека од­но (левое) долгое время считалось пре­обладающим - доминантным. Поскольку существует перекрест нервных путей, веду­щих от конечностей к полушариям мозга, то при доминировании левого полушария ведущей в большинстве случаев оказыва­лась правая рука. Главенство левого по­лушария объясняли тем, что в нем сосре­доточено управление важными психическими функциями сознания, контроля, речи и абстрактного мышления, а также (посколь­ку наши руки-ноги управляются напере­крест) ведущей, правой руки. Но развитие науки показало, что и правое полушарие не обижено заботами: подсознательные, интегрирующие психические процессы, практически-наглядная деятельность, ин­туиция, музыкальное и художественное творчество, образное мышление - все это по его ведомству. Ясно стало также, что мозг работает не по стереотипу, а дина­мически, «руководствуясь ситуацией». При обработке информации одним полушарием, другое на время уменьшает свою актив­ность, как бы затормаживается. Взаимо­дополняющий и одновременно синхронный режим полушарий создает условия для полноценной, гармоничной психической деятельности.
С известной долей условности функцио­нальную активность полушарий можно подразделить так:



Сюда нужно добавить еще способ­ность правого полушария регулировать биоритмы, «создавать» сновидения и вы­теснять из сознания неприятные переживания (физиолог В. Ротенберг рассматривает это как одну из форм психической защиты), а также способность возбуждать активность ле­вого полушария, определять продолжи­тельность сна, внушаемость и подвер­женность гипнозу.
Итак, в функциональной организа­ции головного мозга мы видим своего рода диалектику противоположностей. А как же будет вести себя человек только с одним работающим (включенным) по­лушарием? Медицина знает тому немало примеров. Если «выключено» (из-за болез­ни) правое - человек постоянно шутит, смеется, полон оптимизма, многословен, даже болтлив... Но его речь тускла, бесцветна, лишена живых человеческих интонаций, и ведет себя он не как живой, а словно запрограммированный - без какой-то душевности, глубины чувств и переживании. При выключенном же левом полушарии все воспринимается в мрачном свете, речь полностью отсут­ствует, возможны только отдельные звуки... Правда, облегчается распознавание музы­кальных сигналов.
Но такие крайности, как правило, уже патология. Более того, у каждого третьего человека вообще нет преобладания одного из полушарий. У остальных людей можно говорить лишь об относительно большей функциональной активности того или иного полушария. Поэтому и деление людей на «левополушарных» и «правополушарных» в известной мере упрощает реальность. Но это упрощение многое в человече­ской личности и поведении позволяет увидеть яснее.
Среди «левых» (будем помнить, что мы здесь дали этому слову свой смысл), много инженеров, математиков, филосо­фов, лингвистов, представителей теорети­ческих дисциплин. Нередко они подчерк­нуто рациональны и рассудочны. Много и охотно пишут, свободно запоминают длинные тексты, владеют иностранными языками, речь их грамматически правильна. Характерно заостренное чувство долга, ответственности, принципиальности, внутренний характер переработки эмоций. «Левополушарные» подчеркнуто последова­тельны в действиях и поступках, хорошо прогнозируют будущее, критичны, склонны к язвительной иронии и сатире. И административные должности занимают чаще: но им порой не хватает гибко­сти, непосредственности и спонтанности в выражении чувств. Они предпочитают дей­ствовать по заранее составленным схе­мам, планам, трафаретам, с трудом пе­рестраивают свои отношения с людьми: им нелегко приноровиться к неисчерпае­мому разнообразию человеческих характе­ров и «неразумности» иных поступков окружающих. Нетрудно увидеть во всех этих характеристиках слагаемые личности «технократического человека».
Существуют и клинические, то есть бо­лезненно измененные (психопатические) варианты односторонней «левополушарности». Это так называемые психастени­ки и шизоиды.
Психастения - это тревожно-мнитель­ный склад характера, когда преобладают сугубо рассудочные формы мышления, постоянное сомнение в правильности своих действий, тревожная интерпретация
происходящих событий. По выражению академика И. П. Павлова, таким людям свойственно «постоянная умственная жвач­ка», переживание и пережевывание соб­ственных и чужих слов, реакций, поступ­ков. Как правило, интеллект у психасте­ников высок; но часто они не могут реализовать его возможности из-за неот­ступно преследующего их чувства неуве­ренности, нерешительности, затруднений в контактах с окружающими, копания в себе и «самоедства», гипертрофированного чув­ства вины,- вплоть до самоуничижения. Вместе с тем это очень словоохотливые люди, особенно в кругу знакомых, которых они могут «заговорить до смерти».
У шизоидов рациональная сторона ин­теллекта еще более гипертрофирована. По-своему они очень чувствительны, но эта чувствительность (порой и сентименталь­ность) - «в себе» и «для себя». По от­ношению же к окружающим они эмо­ционально холодны и расчетливы, крайне недоверчивы и неконтактны.
Это люди «не от мира сего», часто фанатически преданные какой-либо отвле­ченной идее, подверженные различного ро­да чудачествам либо захваченные стран­ными, необычными увлечениями и «хоб­би».

Это было о том, что физиологи называют «функциональной ассиметрией полушарий головного мозга». А выражаясь попросту - о том, что эти полушария, левое и правое, совсем не близнецы: они выполняют разные функ­ции, решают разные задачи. Теперь об­судим, как это проявляется в ходе воз­растного развития ребенка.
Человек рождается с двумя правыми полушариями. Дифференциация их стано­вится отчасти заметной к концу первого года жизни, когда ребенок произносит первые слова - одно из полушарий на­чинает «леветь». Но еще в течение несколь­ких лет речь достаточно активно опирается и на структуру правого полушария. Этим межполушарным сотрудничеством и объяс­няется легкость, с какой малый ребенок запоминает длинные стихотворения, удивляя всех своими «выдающимися способ­ностями». Следующим толчком к активи­зации левого полушария или, точнее, ее выражением будет появление чувства «я», осознание себя. В это же время, в два года, максимально выражено упрямство. В из­вестной степени оно и является следстви­ем активизации работы левого полушария и временного «оттеснения» правого. Это во­площено, с одной стороны, в негативизме (ведь он - своего рода перворосток кри­тичности, а она - по «ведомству» лево­го полушария), а с другой - в некотором замедлении восприятия и переработки по­ступающей извне информации (функция правого полушария). В итоге мы времена­ми видим медлительность, «копание» на од­ном месте и отрицательное отношение его ко всему, что не совпадает с толь­ко что возникающим представлением о се­бе, сознанием «я». Поскольку у мальчи­ков процесс разделения функций идет сравнительно быстрее, чем у девочек, то и упрямство у них в этом возрасте замет­нее.
Что из этого следует? А то, что два го­да - самое неподходящее время для борь­бы с упрямством детей, их развивающимся чувством «я», ведь здесь упрямство имеет не только психологические, но и, как мы видим, физиологические корни. Самое лучшее - набраться терпения, с уважением относиться к своеволию детей, своеобра­зию их формирующегося чувства «я». Од­новременно необходимо представить боль­ше возможностей для эмоциональной и двигательной разрядки негативных чувств в играх детей, что предотвратит дальней­шее, уже искусственно вызванное тормо­жение активности ведущего в этом возрасте правого полушария. Тогда не будет лишнего повода для конфликтных отноше­ний с детьми.
Обучение детей правилам поведения, усвоения ими навыков гигиены и контроля, самостоятельного обслуживания - другой путь развития межполушарной дифферен­циации мозга. Здесь опасно как отстава­ние, так и (особенно!) чрезмерное ускоре­ние темпа воздействия. При отставании мы встретимся с инфантилизмом, а при чрез­мерном нагнетании воспитательных усилий есть риск сделать упрямство хрониче­ским.
В дальнейшие годы нарастание актив­ности левого полушария происходит вместе с появлением сложных понятий, развитием абстрактного мышления, умением считать и писать. Здесь опять впереди - маль­чики; уже к шести годам левое полуша­рие у них может быть более активным, чем у девочек. Поэтому-то некоторые маль­чики и начинают самостоятельно читать уже в четыре-пять лет.
Девочки же до 13 лет сохраняют опре­деленную пластичность мозга, эквивалент­ность его половин.
Встречаются случаи, с которыми чаще всего приходится иметь дело нам, психо­неврологам,- когда у повышенно эмоци­ональных, впечатлительных и художествен­но одаренных мальчиков дифференциация мозга идет по такому же пути, как и у девочек. У них дольше сохраняется правополушарная специализация мозга: и здесь любое чрезмерное давление родите­лей при раннем обучении чтению и пись­му может привести к перенапряжению еще не окрепшего и тем более не доминиру­ющего левого полушария. Его утомление, в свою очередь, еще больше затруднит усвоение правил грамматики, письма, чтения, таблицы умножения и тех матема­тических понятий, которые связаны с при­сущими левому полушарию функциями. Но все это, так сказать, предупреждение на­перед. А пока, до школы, особенно не­допустимо раннее (тем более, насильствен­ное!) обучение тех детей, которые имели задержку в развитии речи в первые годы жизни или сейчас не выговаривают отчетливо ряд звуков. Это означает, что у них, как и у большинства тех, кто пользовал­ся левой рукой, по-прежнему доминирует правое, неречевое полушарие. А родители, если они не хотят возникновения заикания и невроза у детей, должны повременить со своими требованиями. Да и когда дой­дет дело до школы, не ругать и не на­казывать детей, что они «не так пишут», «не так читают и считают»... От этого дети заниматься лучше не будут, зато опа­сность невроза станет намного реальнее.
Не требовать нужно, а помогать, хва­лить - пусть даже и за небольшие успе­хи (которые непременно появятся при бе­режном нашем отношении). Нужно не под­даваться и давлению некоторых не в ме­ру ретивых, («левополушарно ориентиро­ванных») учителей, которые требуют от родителей нажать, «принять незамедли­тельные меры». Что нам дороже, наконец? Все-таки - психическое здоровье детей, школьные результаты которых (даже при правополушарной направленности) непре­менно выправятся - если, конечно, мы не доведем дело до той стадии, когда «загнан­ная лошадь больше не тянет». И зачем же множить число детей-невротиков! Их и так более чем достаточно; это мы ви­дим уже к концу первого - началу вто­рого класса. Здоровье детей в наших руках: это не метафора, а реальность, во­одушевляющая или грозящая - в зависи­мости от того, как мы будем вести себя с детьми.
Еще одна проблема - время начала обу­чения. Сейчас практикуется обучение с ше­сти лет. Однако и у шестилеток оно за­частую страдает излишней декларативностью, сухостью, формализмом, скорее, отбивает у детей охоту мыслить, чем при­учает к этому. Такой «левополушарныи» характер обучения не дает возможности проявиться творческим, интуитивным нача­лам детей, постижению знаний через ин­терес, увлечение, самостоятельный поиск решений. Почему учителя-новаторы дости­гают больших успехов в обучении всех детей? Да потому, что они используют как раз способы и методы, опирающиеся на большую наглядность, образность, эмо­циональность в подаче материала, при­учают питомцев к его самостоятельному усвоению, не злоупотребляют оценками, а то и вообще обходятся без них, а зато всячески поощряют за достигнутые успе­хи. Нетрудно увидеть во всем этом возра­стание «правополушарного» воздействия педагога, учитывающего особенности раз­личных детей и тем самым - не на сло­вах, а на деле - их индивидуальность.
Вернемся в семью. В какой-то мере есте­ственные для «правополушарных» детей затруднения по русскому языку и мате­матике в первых классах школы не умень­шаются, а нарастают, если с ними пы­таются бороться усилением давления, жестким контролем за уроками, непременны­ми требованиями «все делать без помарок и ошибок». В ответ появляются повы­шенная утомляемость, отвлекаемость и за­бывчивость - как результат перевозбуж­дения, перегрузки левого полушария. И вместе с тем, заметны раздражительность, непоседливость, беспокойство, сниженный фон настроения - это как следствие не­достаточной активности (торможения) ве­дущего, правого полушария. Часто подоб­ные нарушения представлены картиной не­врастении - наиболее распространенного невроза. Да и у взрослых неврастения - следствие одностороннего перенапряжения мыслительных процессов при отсутствии физиологически необходимой эмоциональ­ной разрядки, недостатка положительных и переизбытка отрицательных чувств.
Помочь детям, больным неврастенией, родители могут, если уменьшат интеллек­туальную перегрузку левого полушария (в том числе свою требовательность, по­сещение второй школы) и вместе с тем эмоционально активизируют работу веду­щего, но приторможенного правого полу­шария. Всем этим как раз и будет постепен­но восстановлен нормальный физиологи­ческий баланс в работе головного мозга.
Такая же тактика эффективна и при неврозе навязчивых состояний, когда по­являются неотступные, приходящие помимо воли мысли и действия. Прямая борьба с ними безуспешна - как и все попытки по совету врача «взять себя в руки». Заболе­вают неврозом навязчивых состояний де­ти после пяти лет, школьники - чаще, а преимущественно - подростки. У пятилет­них невроз выражается навязчивыми опа­сениями и страхами «не успеть» (беско­нечные вопросы: «а мы не опоздаем»?), остаться одному, заболеть, заразиться (что выражается навязчивым стремлением ча­сто мыть или нюхать руки, избегать «за­раженной» пищи и т. д.). У детей, склон­ных к появлению навязчивостей, можно усмотреть, начиная с этого возраста пре­обладание левополушарной активности, с характерными для нее критичностью и вы­соким уровнем абстрактного мышления. Но нужно учитывать, что есть еще и допол­нительно влияющие обстоятельства - и дома у этих детей зачастую напряженная обстановка, отсутствует жизнерадостная атмосфера, идут бесконечные разговоры о болезнях, ибо и взрослые тревожны либо мнительны.
В младшем школьном возрасте могут возникать навязчивые опасения сделать что-либо не так, как нужно, как следует. Сом­нения в правильности своих действий оз­начают неуверенность в себе, отсутствие единства «я» и вместе с тем - болезненно заостренное чувство долга, обязанности, ответственности. Зачастую такая чрезмер­ность поддерживается навязыванием, вну­шением, давлением родителей, облада­ющих такой же гиперсоциальной направ­ленностью личности. Здесь и родителям, и детям присущ максимализм - стремле­ние достичь, во что бы то ни стало «по­толка» - будь то отличные успехи в уче­бе, музыке, шахматах или поведении. Это вызывает у детей (как, впрочем, и у взрос­лых) постоянное перенапряжение нервно-психических сил, состояние хронического стресса - запредельного режима работы левого полушария. Проявляется это в на­растающем постепенно чувстве умствен­ной усталости, отвлекаемости внимания, головных болях (или тяжести в голове). Происходящая под влиянием сильных вол­нений и переживаний психическая травматизация способствует возбуждению ак­тивности правого полушария и временно­му ослаблению активности левого. Но по­скольку оно и так длительное время на­ходится в состоянии хронической перегруз­ки, то уже «не выдерживает», не обеспе­чивает полноценной переработки поступа­ющей из правого полушария информации. В результате она должна повторяться не­однократно, как бы в виде толчков, дроб­но, чтобы пробить себе дорогу и быть переработанной левым полушарием. В свою очередь, возбужденное правое полушарие генерирует страхи и тревоги, которые не могут быть «как положено», критически, рационально «осмыслены» левым полуша­рием. Вместе эти два запредельных режи­ма работы полушарий и формируют струк­туру навязчивостей. В последующем, ког­да смягчаются острые переживания и появляются упорно держащиеся навязчивые мысли и опасения, можно говорить уже о другом режиме работы больших полушарий, а именно о чрезмерном возбуж­дении левого и торможении правого. Тог­да исчезает спонтанность, непосредствен­ность чувств, умение быстро схватывать ситуацию, а вместо эмоций мы видим их суррогат - постоянное беспокойство и сом­нения, тревожную мнительность. Подобные явления могут быть особенно выражены в подростковом возрасте. Подросток стра­дает от своей непохожести на других и одновременно неуверенности в себе, его тяготят постоянные опасения и сомнения, он не способен радоваться, он мучитель­но ищет и не может найти себя. И все это «горе от ума» происходит на фоне достаточно хороших, если не отличных, успехов в школе, но прогрессирующих не­успехов в общении со сверстниками.
Если же у невротика преобладает актив­ность правого полушария, мы будем иметь дело с истерическими проявлениями и нев­розом страха. Волнения и страхи возбуж­дают правое, и так более активное, по­лушарие, и тогда для ребенка любое собы­тие оказывается поводом для страха; да
и трудно быть иначе, когда он заранее переполнен тревогами и мрачными пред­чувствиями.
Неестественно высокий уровень активи­зации правого полушария оказывает, в той или иной мере, тормозящее влияние на деятельность левого полушария. В ре­зультате ребенок (да и взрослый в ана­логичной ситуации) не в силах найти пра­вильное решение, рациональный выход из создавшегося положения - ведь критиче­ская способность адекватно оценивать свои действия и поступки и делать из них над­лежащие выводы ослабевает. И чем больше здесь будут давить на ребенка, чтобы он «все понял», «все осознал» - тем мень­ше он будет реально способен к этому. Иначе давление и действовать не может - оно ведь как раз подчеркивает и усили­вает неуверенность, слабость, несосто­ятельность ребенка. Помощь же должна выражаться не в «железной» логике, на­зиданиях и «морали», а в своего рода психологической разгрузке. Ребенку нуж­но отвлечение от его нерадостных дум, «выплескивание» накопившихся чувств и переживаний, яркие впечатления и увле­чения, положительные эмоции и возврат к чувству радости жизни. Это и есть путь к излечению детей, страдающих неврозом страха.
При истерическом неврозе нервное рас­стройство возникает в результате неудов­летворения эмоционально значимых за­просов ребенка в любви, признании и по­нимании близких или авторитетных для него лиц. И здесь физиологическое от­ражение невроза будет таким же, как и при неврозе страха - деятельность веду­щего правого полушария будет чрезмерно возбуждена, а левого несколько затормо­жена. Выразится это частой раздражительностью, капризами, истериками, бес­причинной обидчивостью. Этим крайне эмо­циональным, впечатлительным и вместе с тем самолюбивым детям также необходимо постоянное и доброжелательное внимание, поддержка их положительных качеств и художественных задатков. Избегайте в об­щении с этими детьми (как, впрочем, и со всеми остальными!) сухости, формализма, педантизма. Только здесь - избегайте вдвойне, потому что сухость, неласковость и недоверие ранят их в самое сердце. Од­новременно нужно устранить конфликтные ситуации в семейной жизни, сделать от­ношения в доме более непосредственными и открытыми, эмоционально насыщенными и жизнерадостными. Учитывайте своеобра­зие детей, их повышенную эмоциональность и художественную одаренность - и не пы­тайтесь непременно «коллективизировать» их чувства и желания, приспособить их к требованиям большинства. Из-за этого происходит зачастую нивелирование, а то и потеря индивидуальности, детской само­бытности и таланта.
Итак, при всех неврозах мы встречаем­ся с теми или иными нарушениями межполушарного взаимодействия. Сходного рода нарушения происходят и при психи­ческой травматизации - испуге, потрясе­нии, острых конфликтах, ограничении жиз­ненно значимых потребностей и т. п. Резко возрастает активность правого полушария, сопровождаемое нагнетанием отрицатель­ных эмоций, беспокойства, страхов. Лави­на аффекта на время подавляет способность левого полушария к поиску логи­ческих, рациональных решений. Вот поче­му и в данной ситуации не помогают при­зывы: «возьми себя в руки», «как тебе не стыдно», «делай так, как тебе сказано», и т. п. Как показали специальные ис­следования, даже после такого, не столь уж драматического события, как экзамены, у «левополушарных» студентов (правшей) повышается активность правого полуша­рия. Здесь заметно влияние стресса, волне­ний, страха получить плохую отметку. В свою очередь у тех, кому по роду своей работы приходится много писать или счи­тать, заметно возрастает активность лево­го полушария. Но появляющееся время от времени состояние умственного пре­сыщения создает потребность в эмоциональной разрядке, музыке, танцах, встре­чах е. друзьями, то есть в правополушарной деятельности. И те, кто умеет сочетать оба вида деятельности, обычно находятся в лучшем положении и менее подвержены невротическим расстройствам.
Приведём для примера три наблюдения.
Случай первый. Девочка 11 лет по­сещает специальную языковую школу. Жи­вет в старом районе большого города, где нет места для прогулок и игр. К концу четверти устает, появляются головные бо­ли. В это время она хочет чаще, чем обычно, ходить в кино и смотреть детекти­вы. Родители же больше заставляют ее читать серьезные книги. Возникающие тре­ния смягчаются после каникул: но к концу четверти все повторяется. Анализ: у «пра­вополушарной» девочки срабатывает за­щитный механизм «эмоционального ожив­ления» заторможенных в ходе напряжен­ной учебы эмоций. Кинофильмы дают ей необходимый отдых, возможность выплес­нуть свое беспокойство и другие не­приятные чувства. А серьезное же чтение, требующее постоянной работы мысли, лишь вызывает дополнительное напряжение и так перегруженного левого полушария.
Случай второй. Девочка 7 лет быстро уставала, была крайне невнимательна и медлительна во время приготовления уро­ков, испытывала множество страхов, по­стоянно вертела что-либо в руках. Пере­несла ряд психических потрясений (ясли, больница без матери, удаление аденоидов). В школу пошла с желанием, но уже к концу второй четверти стали нарастать ука­занные явления. «Ларчик» открывался просто. Оба «левополушарно-ориентированные», родители-инженеры контролиро­вали каждую оценку: мать сидела рядом при выполнении уроков, при малейшей ошибке заставляла все переписывать. Осо­бенно попадало девочке за невысокие (сточки зрения родителей!) успехи по ма­тематике. Чем было больше давление вз­рослых, тем чаще девочка пропускала бук­вы, не могла быстро считать и запоми­нать текст, отвлекалась на занятиях и вер­тела что-либо в руках. Анализ: заостренная в результате предшествующей психи­ческой травматизации и отчасти затормо­женная в настоящем активность правого, ведущего, полушария вступила в проти­воречие с интенсивными, максималистки-запредельными («левополушариыми») тре­бованиями родителей. Возникла своего ро­да сшибка, приведшая к быстрой перегрузке, левого полушария; отвлекаемость, невнимательность...... это и есть его защитные реакции. Только после той или иной «завоеванной» передышки левое полуша­рие может достаточно активно перераба­тывать информацию, поступающую из пра­вого. Таким образом, ругать за невнима­тельность, в лучшем случае, бесполезно, гораздо эффективнее - уменьшить чрез­мерный объем требований.
Случай третий. Мальчик 7 лет уже был с первых лет жизни нервно ослаблен, часто болел. Когда ему исполнилось три года, мать развелась с отцом который принадлежал к артистической среде, часто менял место работы. Конфликты прекра­тились, мать и отец занялись собой. А за воспитание дружно взялись пятеро осталь­ных проживающих в семье взрослых. Ак­тивному от природы мальчику не разре­шалось играть, громко смеяться, шуметь. Зато его усердно заставляли заниматься английским языком и музыкой. Неудиви­тельно, что в детском саду и школе он предпочитал дружить с ребятами - нарушителями дисциплины. Ему нравилась их непосредственность, свобода действий, уме­ние идти на риск и самостоятельно пре­одолевать препятствия. В школу он пошел с шести лет - и сразу был «замечен» мо­лодой, но более чем принципиальной учи­тельницей. Чем строже она действовала, тем он становится непоседливее, подвиж­нее, не мог сосредоточиться. В первом клас­се писал грязно, с ошибками, а по мате­матике едва сводил концы с концами. Не­сколько раз убегал из дома, оправдываясь потом поиском знакомых сверстников. Так-как положение все ухудшалось, а учительница грозила вторым годом, мать обратилась к нам за помощью. Анализ: похожий на отца мальчик лишен общения, с ним - так же, как и заботы и любви матери, Роль родителей выполняют бабушка, дедушка и другие взрослые. Они ещё до школы перегрузили информацией левое полушарие у «правополушарного» художественно одаренного мальчика (хорони лепит, рисует, имеет абсолютный слух). Перегрузка становится заметнее в шко­ле - отсюда и побеги. Побеги эти, мож­но сказать, естественны - они дают вре­менную разрядку накопившегося в левом полушарии напряжения и «подзаряжают» блокированную активность правого полу­шарии.
Пора остановиться, ибо поток примеров может быть бесконечным. Сделаем общий для рассмотренных случаев вывод: чтобы устранить искусственно вызванный дисба­ланс в работе больших полушарий мозга надо уменьшить воспитательную «пере­грузку», соотнести стремление взрослых приучить ребенка к «правильному» пове­дению с его возрастными возможностями. А одновременно - открыть широкую доро­гу непосредственной эмоциональной и иг­ровой активности детей. Тогда, подобно рекам, текущим своим естественным путем, полушария мозга начинают работать в наи­более оптимальном для себя режиме.