
Надоели куклы все,
Поезд мой мудреный...
Будто белка в колесе.
Вертятся вагоны.
Пискнул птенчик заводной
Так противно —тонко...
Уберите все долой,
Дайте мне котенка!
М. Моравская. Хочу котенка,1917
Поезд мой мудреный...
Будто белка в колесе.
Вертятся вагоны.
Пискнул птенчик заводной
Так противно —тонко...
Уберите все долой,
Дайте мне котенка!
М. Моравская. Хочу котенка,1917
Живому существу противостоят заводные игрушки, издающие противные железные звуки и совершающие механические движения. Такими бездушными предметами взрослые стремятся «забить» стремление ребенка заботиться о живом существе. Эта тема присутствует в детской литературе на протяжении всего XX века:
Не хочу идти во двор:
Там работает мотор.
Вот уже вторые сутки
В нем копается шофер.
Не хочу идти я в тир:
Там висит на стенке тигр.
Я стрелял в него раз двести,
Прострелял его до дыр.
Я хочу идти домой:
Там приволье и покой,
Там мяукает и плачет
Без меня котенок мой.
А. Кушнер. Почему я от всего отказался, 1975
Там работает мотор.
Вот уже вторые сутки
В нем копается шофер.
Не хочу идти я в тир:
Там висит на стенке тигр.
Я стрелял в него раз двести,
Прострелял его до дыр.
Я хочу идти домой:
Там приволье и покой,
Там мяукает и плачет
Без меня котенок мой.
А. Кушнер. Почему я от всего отказался, 1975
Ничтожность игрушки по сравнению с ценностью всего живого становится особенно очевидной в ситуации драматической, когда жизнь человека оказывается под угрозой. В сказке Х.К. Андерсена «Соловей» противопоставляются игрушка и живая жизнь. Искусно сделанная заводная птичка, богато украшенная драгоценными камнями, не может спасти умирающего императора. Роскошная поделка воплощает тщеславные стремления человека к богатству, которые теряют всякий смысл перед лицом смерти. Зато живой соловей, вольно поющий в саду, своим пением возвращает императора к жизни. Нечто подобное происходит в рассказах русских писателей. Маленькая девочка чахнет на глазах у родителей, ей никто и ничто не может помочь (А. Куприн. «Слон», 1908). Мать предлагает дочери прежде любимые игры с куклами:
« — Хочешь, я посажу к тебе на постельку всех твоих кукол? Мы поставим креслица, столик и чайный прибор. Куклы будут пить чай и разговаривать о погоде и здоровье своих детей.
— Спасибо, мама... Мне не хочется... Мне скучно...» .
Обычная игра кажется больному ребенку скучной и неинтересной, у него нет сил и желания играть. Жизненная сила воплощается в образе живого слона, которого привели в дом по просьбе девочки. Необычный посетитель пробудил в ребенке интерес к прежним играм. Девочка знакомит слона со своими куклами, воображая себя мамой, а слону предлагает роль главы семьи.
Больные дети в современной литературе тоже бредят о любимых животных, видя спасение в них, а не в игрушках:
Мне грустно — я лежу больной,
Вот новый катер заводной.
А в деревне—лошади.
Папа мне купил тягач,
Кран игрушечный и мяч.
А в деревне—лошади.
Мне грустно — я лежу больной,
Вот вертолетик жестяной.
А в деревне—лошади.
А я в деревне летом был,
Я лошадь серую кормил,
Она сухарь жевала
И головой кивала.
И. Токмакова. Мне грустно, 1969
Вот новый катер заводной.
А в деревне—лошади.
Папа мне купил тягач,
Кран игрушечный и мяч.
А в деревне—лошади.
Мне грустно — я лежу больной,
Вот вертолетик жестяной.
А в деревне—лошади.
А я в деревне летом был,
Я лошадь серую кормил,
Она сухарь жевала
И головой кивала.
И. Токмакова. Мне грустно, 1969
Литература подчеркивает: желание больного ребенка прикоснуться к живому существу продиктовано не его капризами, а пониманием ценности самой жизни. И в этом больные дети мудрее здоровых взрослых. Сточки зрения последних, дети совершают безумные поступки, отвергая ценные игрушки. Дениска совершил, как показалось маме, неравный обмен: променял новенький самосвал на крошечного светлячка (В. Драгунский. «Он живой и светится», 1961):
«
— Как ты решился отдать такую ценную вещь, как самосвал, за этого червячка?
- Я так долго ждал тебя, — сказал я, — и мне было так скучно, а этот светлячок, он оказался лучше любого самосвала на свете.
Мама пристально посмотрела на меня и спросила:
- А чем же, чем же именно он лучше? Я сказал:
- Да как же ты не понимаешь? Ведь он живой! И светится!..»
- Я так долго ждал тебя, — сказал я, — и мне было так скучно, а этот светлячок, он оказался лучше любого самосвала на свете.
Мама пристально посмотрела на меня и спросила:
- А чем же, чем же именно он лучше? Я сказал:
- Да как же ты не понимаешь? Ведь он живой! И светится!..»
Таким образом, большой слон или маленький светлячок в равной степени способны защитить героя детской книги от болезни, тоски и одиночества.
-------------------
Марина Костюхина "Игрушка в детской литературе"
После этой статьи часто читают:
Просмотрено: 3625 раз