В сознании взрослых издавна бытует представление о том, что игра должна быть формой подготовки к будущей настоящей жизни. Эта идея воплощалась в создании «полезных» игрушек, игрушечных наборов инструментов, осваивая которые ребенок приобретал полезные навыки. На протяжении XIX и XX веков тема «игрушка и труд» находила отражение и в детской литературе.
Описания многих игр мальчиков и девочек похожи на руководства по освоению различных ремесел. Детская игрушка приобретает статус полезного предмета, будь то игрушечный набор инструментов или совочки и формочки для игры в песочнице. В литературе XIX века такие полезные игрушки ребенок получает в подарок от благоразумных родителей, осознающих необходимость дворянину быть хорошим хозяином, а дворянке — рачительной хозяйкой. Фантазия родителей не знает границ. Маленькая девочка в повести известной детской писательницы С. Макаровой обнаружила поделкой большую красивую куклу:



Мальчику те же родители благоразумно подарили кубики и полный набор столярных инструментов (С. Макарова. «Крошка-работник», 1883). Поведение трудолюбивого мальчика ставится в пример не в меру шаловливым сестрам: пока они балуются, брат соорудил из кубиков памятник Екатерине Второй с куколкой наверху (такой памятник дети видели во время прогулки).

Нередко папы и мамы сначала показывают своим детям, как работают настоящие мастера, а затем предлагают им самим испробовать в деле подаренные игрушки. Папа сводил сына в столярную мастерскую, а после подарил сыну игрушечный набор инструментов: пилу, рубанок, молоток и бурав (А. Востром. «Подружка», 1910). Теперь Миша может сам выстругать доску, сделать в ней дырочки и продеть веревку — так получились сани. Папа берет с собой сына в конюшню, выезжает с ним в поле. По примеру папы Миша запрягает деревянного коня Красавчика и «объезжает угодья». Общим местом в литературе стали дети, мечтающие о полезной игрушке:


«


Среди именинных подарков, которые получают герои детской литературы XIX века, — садовые орудия, столярные инструменты, наборы для рукоделия. Дети восхищаются ими:



Все «трудовые» игрушки ребенок пускает в дело. Герои старых детских книг работают в саду (сажают цветы, пропалывают грядки), ухаживают за домашними птицами и животными, занимаются столярными работами, шьют, убирают в доме. Восторг вызывает даже стирка:



В реальном русском быту ребенок, даже из состоятельной семьи, мог только мечтать об игрушечных инструментах и кукольном хозяйстве. Обыкновенно дети обходились самодельными игрушками. В очерке В. Даля описывается, из чего деревенские девочки делали кухонную посуду:


И играли в такую самодельную посуду не только дворовые дети, но и их «барынька».
Иначе рассказывалось о «хозяйственных» забавах детей в детских рассказах XIX века. Их авторы предпочитали описывать редкостные игрушечные инструменты, и тогда очерк из детского быта становился похожим на сказку. Некоторые из игрушек, например игрушечная мельница, достойны отдельной истории. Разумная маменька в рассказе «Мельница-игрушка» С. Макаровой (1869) распорядилась сделать к именинам своего сына игрушечную водяную мельницу, точную копию настоящей. В помещение мельницы ребенок мог войти, что и поспешил сделать счастливый именинник. Там он обнаружил полный набор игрушечных предметов, необходимых мельнику: ковши, меры, весы, мешки. Поскольку подарку предшествовало знакомство с настоящей мельницей, то мальчик смог показать своим гостям мельницу в работе. Самое интересное началось тогда, когда дети попробовали смолоть настоящее зерно. Из получившейся муки девочки состряпали лепешки и испекли их на маленькой плите. Детскую благодарность за чудесный подарок Макарова описывает в сентиментально-восторженном тоне: мальчик целует пальцы матери, приговаривая: «Это за колесо, это за жернов, это за желоба и т. д.», а обняв мать, добавляет: «А это за всю мельницу».
Игрушечная кухня — лучший подарок для маленьких девочек. Героиня одной из детских книг получила в день рождения (ей исполнилось 10 лет) маленькую плиту и полный набор посуды:



Соответственно и любимой игрой девочки стала игра в кухарку. Впоследствии это помогло ей в жизни: семья обеднела, и пришлось отказаться от прислуги. Для старой детской литературы это одна из распространенных ситуаций: полученные в детской игре умения помогают в дальнейшем.
Для работящего героя первых советских детских книг игрушечные инструменты не нужны: дети рабочих и крестьян прекрасно управляются с настоящими. Писатели подробно рассказывают детям о производственных процессах, а поэты воспевают рабочие инструменты и станки, занявшие место прежних зверюшек и игрушек. В одном из стихотворений новоявленные друзья заявляют: «Нынче — время нам, машинам, поиграть с ребятами» (Н. Агнивцев. «Твои машинные друзья», 1926). Ближайшими спутниками детей оказываются реальные рубанок, молоток, пила. Они неотступно сопровождают ребенка, начиная с раннего утра:




«Стальные ребята» (название одной из детских книг) пилят, рубят, забивают гвозди, достают их клещами, ввинчивают и вывинчивают винты, управляются со стамеской и рубанком, долбят долотом и сверлят буравом. Тяжелый физический труд приводит героя детской литературы в настоящий восторг. Юный Ваня так описывает свой первый день у мартеновской печи: «Жутко... а красиво. Словно в аду» (П. Орловец. «Ваня-металлист», 1924). В подобном сравнении мартена с адом видно не только торжество трудового, но и атеистического сознания.
В советских книжках всячески превозносилась идея детского труда. Это было ответом на политическое требование, прозвучавшее на первой всероссийской конференции детских писателей. Речь там шла о том, как важно «прививать навыки коллективного труда и воспитывать новое социалистическое отношение к труду», а для этого «нужны книжки, помогающие организовать детский труд на заводе и в колхозе» («За пролетарскую детскую книгу», 1931). В таких книжках рассказывается, как самозабвенно трудятся дети. И совсем уходят из детской литературы заботливые родители, наставляющие в труде своих детей. Дети работают самостоятельно, и это самое ценное. Если в литературе и появляется наставник, то это старый седоусый мастер.
«Учись владеть» — не просто призыв к овладению какой-либо профессией. В рабоче-крестьянском государстве хороши лишь те дети, которые готовы к тяжелому физическому труду. Важная для литературы 1930-х годов тема рождения мастера была скомпрометирована: инструменты в детских руках становились орудием пролетариата и свидетельствовали о классовой принадлежности их владельцев. Ребенок «должен уметь жить и работать вместе со своим классом, добровольно, с радостью подчинять свою волю воле и мнению коллектива» («Сто книг твоему ребенку», 1931).
А вот в литературе последующих лет игрушечные инструменты появились вновь, поскольку именно с их помощью ребенок получает первые уроки труда. Но писатели и поэты не ограничиваются рассказами об этих уроках, а ставят перед собою более высокую задачу — воспеть труд:



Важным аспектом «трудовой темы» является и то, что, работая, ребенок обретает не только трудовые навыки, но и жизненную позицию:




Не менее важна для детской литературы та творческая энергия, которая сопутствует детским созидательным играм. Лучшими игрушками для этого оказываются различные строительные наборы. Из них ребенок создает свой дом, свой город, свой мир. В отличие от полезных игр, придуманных взрослыми, строительство становится веселой забавой, в которой есть глубокий индивидуальный смысл — сотворение собственного мира. Строительные материалы разнообразны: это могут быть не только кубики и песок, но и стулья, коробки, игральные карты.
Сооружение карточного домика — старинная детская забава. В русской культуре символическое значение карточного домика менялось в соответствии с духом эпохи. Первоначально с карточным домиком было связано представление о пустяшном, ненадежном деле. И детская литература начала XIX века смотрит на возведение таких домиков как на пустую забаву, ничего не дающую ни уму, ни сердцу. Поэт М. Херасков в стихотворении «К дитяти» (1816) писал:






Город, построенный детьми, прихотлив и изыскан. Он расположен в уютном пространстве дома. (Из сборника «Бубенчики» М.,1915г.худ.А.Линдеман).



Игрушечная страна преобразилась в индустриальный город. Вместо башенок и узорчатых крыш — четкие линии заводских стен и фабричных труб. Детей на этом рисунке нет — перед нами торжество инженерной мысли (из сборника «Солнечные зайчики» Л., 1924, худ. С. Чехонин).



Советский игрушечный городок сделан не из строительного набора, а из сваленных в общий круг случайных предметов. Над этим хаосом парит флаг со звездой (из сборника «Стихи для детей» М.;Л., 1950, худ. Н. Поляков).


Девочка в литературе 1930-х годов лихо владеет пилой, как и другими инструментами, ни в чем не уступая мальчишкам (Е. Тараховская. «Стальные ребята», М.: Г ИЗ, 1929, худ. М. Михаэлис).


Дом из традиционных кубиков сооружается с помощью настоящих молотков (А. Барто. «Как лучше», ГИЗ, 1928, худ. М. Михаэлис).


Среди объектов детской стройки из игрушечных кубиков — мавзолей (С. Зак. «Как Мишка читал книжки», М.: Московский рабочий. Б.г., рис. Вишневецкой и Фрадкиной).


Дети в песочнице заняты строительством рабочего городка: (Г. Соловьев. «Давайте строить», М.; Л.: Радуга, 1928, худ. Евсюкова).

Та же детская забава иначе выглядит в детской литературе сто лет спустя. Оказывается, нужно вложить много труда, чтобы карточный домик стоял. Достаточно неловкого движения, вздоха, чтобы легкая постройка рассыпалась и погиб только что созданный мир. Поэтому стихотворение Саши Черного «Карточный домик» (1920-е гг.) открывается предостережением:



Построенный ребенком дом или городок повторяет реальность, но в то же время вносит в нее торжество радости и праздника. Появляются флажки, башенки, яркие фонарики — это улучшенная реальность, в которой хочется жить ребенку:



Принцип детского строительного набора — разрозненные кубики, выстраивающиеся в некую систему, — оказался востребованным в искусстве XX века. Детским кубикам подобны геометрические фигуры в живописи кубистов, «детские» слова в поэзии авангардистов. Особенности ассоциативной детской логики оказываются плодотворными для создания новой реальности в искусстве. Таким образом, ребенок-строитель становится символом творца, созидающего новый мир.
В произведениях для детей в роли демиурга выступает ребенок. Стихотворение Н. Заболоцкого «Картонный город» (1933) посвящено описанию «самодельного городишка», который построил из картона «очаговец старшей группы». Легкое дуновение ветерка — и весь городок летит на бок. Стихотворение заканчивается обещанием прекрасного будущего:

Вот когда настанет время, Вася будет инженером, Он тогда построит город Не картонный — настоящий...

Несмотря на жизнерадостное пророчество, хорошо видно, что сердцу поэта куда милее бумажный городок, сотворенный фантазией и руками ребенка, чем будущий промышленный город.
Реальность социалистического строительства заметно изменила облик детской игры. Перед детьми в литературе 1940-1950-х годов стоят «серьезные» задачи: они строят не игрушечную страну и не футуристический новый мир, а рабочий городок. Дети работают организованно, все вместе и по плану, начерченному взрослым инженером:



Игра в строительные наборы изображалась детским писателями как коллективная деятельность детей. Это придавало игре очень ценное, с точки зрения взрослых, воспитательное значение (его высказывают, как правило, папы).




Дети-рабочие — главные герои азбуки С. Маршака «Живые буквы» (М.:Детгиз, 1947, худ. В. Лебедев).





Так романтика социалистического строительства уступает место картинам вполне реальной стройки, и ребенок — строитель нового мира — превращается в маляра и штукатура, члена рабочей бригады.
Прелесть детской трудовой деятельности заметно померкла в современной литературе для детей. Куда привлекательнее для писателей стали дети, способные к мечтательности и фантазированию, и детские игры, не имеющие прагматических целей. Не обходится в таких произведениях без полемических нот по отношению к слишком ретивым родителям-воспитателям:




На призывы к труду и веселью Петрушка отвечает решительным отказом:



Неслучайно, что слова протеста принадлежат герою, который всегда играет роль весельчака и оптимиста. Такую же роль навязывают взрослые ребенку. Но труд, веселые игры и даже общение с друзьями не могут быть принудительными. Ребенку, как и взрослому, необходимо время для одиноких раздумий и переживаний — напоминают авторы современных детских книг.

-------------------
Марина Костюхина "Игрушка в детской литературе"