Резиновый мячик — одно из чудес света в глазах ребенка. Он кажется живым и совершенно непредсказуемым в своем поведении: может укатиться неизвестно куда, вообще пропасть из поля зрения, чтобы вдруг снова возникнуть. Такая жизнь мяча, прерываемая таинственными исчезновениями, сопровождается взрывом детских эмоций и надолго остается в памяти. В. Набоков в романе «Дар» (1938) всю историю детства героя заключил в рамку стихотворений о потерянном и найденном мяче. Тот и другой воспринимается символически. Исчезающий в темноте и возвращающийся из нее мяч подобен картинам быстро протекающего детства. Мяч с трудом достают из-под комода, но только на мгновение:



Мяч был найден, когда дети выросли. Ушел таинственный мрак, но мяч по-прежнему видится живым:



Встреча с мячом вызывает ту же радость, что и встреча с родным существом. М. Цветаева, вспоминая о том, как после зимы был найден потерянный мячик, восклицает: «Неужели может быть большее счастье? Не может!»
Большее счастье для героя детской литературы — подчинение мяча воле его обладателя — ребенка. Это дается нелегко:




Кажется, что упрямца удалось победить и заставить его «пятнадцать раз подряд прыгнуть в угол и назад». Но эта победа — временная: мяч «покатился и назад не воротился». Пожалуй, это единственный предмет, который не покорился детским рукам в стихах Маршака.
Мяч оказывается непокорным и в стихах современников Маршака. Он проносится по городским улицам, разрушая установленные порядки:



Ни московская милиция, ни организованные граждане не могут справиться со своевольной игрушкой. Есть в таком мяче что-то от скомороха, который разыгрывает собственную смерть, чтобы весело воскреснуть. Горько оплакивает свой мяч Танечка в стихотворении А. Барто («Игрушки», 1936), не догадываясь, что «не утонет в речке мяч». Подобно Танечке, бросаются за мячом пассажиры парохода, чтобы спасти «утопающего»: они приняли упавший в воду мяч за человеческую голову (эпизод из книги Б. Житкова «Что я видел», (1939).

Мяч навлекает на ребенка разные беды, втягивая его в опасные игры и приключения, — таков один из сюжетов детской литературы еще со времен назидательных рассказов. В них говорится о том, как один не в меру игривый ребенок разбил мячом дорогое зеркало, другой — искалечил мячиком работника, третий — во время игры в мяч свалился с лестницы и искалечил самого себя. Печальные последствия детских забав с мячом описаны в назидательных рассказах с пугающими подробностями.





Отношение к мячу-проказнику меняется в детской литературе с появлением интереса к жизни реального ребенка и, как следствие, к миру его забав. Но и тогда невинной детской игрушке приписываются «порочные» наклонности. Ребенок страстно мечтал иметь резиновый мяч, на котором были бы нарисованы разные города (А. Круглов. «В гостях у детства», 1899). Любящая бабушка подарила внуку прекрасный мяч, привезенный из столицы. Но радость была недолгой — во время первой же игры мяч разбил стекло у соседей. Боясь наказаний, мальчик убежал из дома, очутился на острове, пережил множество злоключений (впрочем, о них рассказчик вспоминает с удовольствием и в глубине души благодарен мячу).
Подобные же истории происходят с героями современной литературы. Школьник из стихотворения В. Берестова вместо уроков оказывается на крыше сарая, пытаясь добыть мячик, и это сидение оборачивается для героя стихотворения скучным времяпровождением:





Еще в большей степени тема воли-неволи связана с воздушными шарами. Воздушные шарики — это характерная деталь городских праздников и народных гуляний. Такими они были в действительности еще в конце XIX века, но значимыми героями детской литературы они стали только в послереволюционную эпоху. Вся жизнь изображается как сплошной праздник, и шарик — символ этого праздника. Так, в сказке Ю. Олеши «Три толстяка» (1928) воздушные шары участвуют в социальном преобразовании жизни: они уносят жадного и злобного продавца во дворец трех толстяков, где ему уготована жалкая участь стать украшением праздничного торта.
Особую роль воздушные шары играли в поэзии 1920-1930-х годов. Исследовательница поэзии этого времени Е. 0. Путилова пишет: «Не было, кажется, такой книжки о весеннем базаре, где не плавал бы в руках продавцов этот разноцветный букет. Вероятно, совершенно особое свойство воздушного шара — его способность летать и улетать от людей и от земли — вызвало столько красочных обозначений: "разноцветное облако", "стая", "цветная стая", "голуби-шары". Они легко вырываются из рук и уносятся в небо. В стихотворении 0. Мандельштама «Шары» (1926) бедняга зеленый шар зажат своими «дутыми-надутыми» соседями. Его-то и выбрал мальчишка среди «сварливой стаи» — выбрал, чтобы дать ему волю:




А в стихотворении Е. Шварца «Шарики» (1926) на волю вырвалась вся стая. Помог ветер, развязавший веревки:



Появление шаров над городом вызывает полный переполох: останавливаются поезда, не начинаются уроки в школе, горожане и жители деревни прерывают работу. А шары между тем разлетаются по всему небу, как вольные птицы. Чувство свободного полета связывалось у Е. Шварца с воздушными шарами еще в раннем детстве (об этом свидетельствует дневник писателя):

«Мне мало было держать шарики в руках, мало было глядеть на них, они вызывали жажду — чего? Я не знаю до сих пор. И эта жажда радовала меня. Шары, плывущие над толпой, вызывают до сих пор ясное, всегда одинаковое, сильное душевное движение, имени которому я не в силах найти» .

Свободный полет шариков вызывает у людей чувство зависти, и люди то ли пытаются помешать им, то ли приветствуют их:



В какой-то момент и сами люди начинают походить на летящие шарики и «шелестеть», подобно им.
Семантика воздушных шаров необычайно богата и выходит за пределы детской литературы. Детский красочный шар совмещается с аэростатом. На таком шаре можно улететь далеко-далеко, можно подняться над реальностью, спастись от гибели, грозящей поэту и чудаку:




Совсем иную семантику воздушный шар получил в литературе идеологического толка, где он выступил в роли пропагандиста и агитатора. И произошло это благодаря «идейно насыщенному» красному цвету. Он придает надувному шарику особую прочность и надежность, поэтому «на воздухе не съежится резиновая кожица» (А. Кардашова. «Воздушный шар», 1949). Такому шару под силу перелеты в чужие страны, в том числе и враждебные нам. Маленькая девочка напугана разговорами взрослых о новой войне (рассказ «Красный шарик» А. Некрасова написан в 1950 году). Она проситу папы купить красный шар, привязывает к нему записку угрожающего содержания: «Мы ни с кем не хотим воевать, а если на нас нападут, мы все равно победим, потому что мы патриоты» и отпускает его в небо. Теперь девочка уверена, что новой войны не будет, потому что «скоро все узнают, что мы хотим мира и что Советская армия все равно всех сильнее». Отсутствие логики в словах ребенка объясняется не детской наивностью, а противоречивостью самих советских лозунгов, провозглашавших одновременно борьбу за мир и военную угрозу.
В поэзии 1960-1980-х годов символика воздушных шаров становится иной: они означают не свободу и романтическое бегство, как в литературе 1930-х годов, а становятся знаком праздничной демонстрации. Но в отличие от сталинской детской литературы, шарики этого времени вносят в официальный праздник ощущение детской непосредственности: они сияют, как цветные огоньки (Я. Аким. «Цветные огоньки», 1963). Однако во «взрослой» литературе прежние значения, освоенные детской литературой, продолжают жить -конечно, усложняясь. Снова демонстрация, но более похожая на кошмар, чем на праздник (А. Битов. «Большой шар», 1961). Несомая толпами демонстрантов, маленькая девочка оказывается на незнакомой улице, в таинственном старом доме, где за большие деньги покупает шар и с трудом доносит его до своей квартиры. Первое желание девочки — дать шару «подышать» (она привязывает его к окну). Неясная мечта об иной жизни, где есть мама (о драматической судьбе матери можно только догадываться), связывается по-прежнему с образом воздушного шара.


Девочка доверяет красному шару важное задание: сообщить всему миру, что Советская армия всех сильнее (рассказ А. Некрасова «Красный шарик», «Мурзилка», 1950, № 11, худ. П. Голубь).

Характерная деталь: девочка дарует шару свободу. В современной литературе это очень важно: шару по природе присуща стихия свободы, и ребенок возвращает его в эту стихию. И не только во «взрослом» рассказе А. Битова, но и в рассказе В. Драгунского для детей встречается эта ситуация.
Девочка вручила Дениске воздушный шарик — и в душе Дениски пробудилось вдруг незнакомое прежде чувство:



Нынешние писатели, склонные переосмысливать образы прежней детской литературы, сохраняют все же за воздушным шариком «свободолюбивую» семантику. Мечтая о свободном полете, герой одной из современных сказок превращается в шарик:



В такой грубоватой форме писатель утверждает право человека на социальную независимость и внутреннюю свободу. Стремление к ним роднит героя современной сказки с чудаками стихотворений Д. Хармса, также совершавших свой одинокий «полет в небеса» на воздушных шариках.

-------------------
Марина Костюхина "Игрушка в детской литературе"