За всю жизнь сыгравший главные роли лишь в трех фильмах – «Гигант», «К востоку от рая» и «Бунтарь без причины», - в нашей стране почти неизвестен.
Но для Америки он стал едва ли не первым человеком, чья жизнь иллюстрировала лозунг «Живи быстро, умри молодым».
Кроме того, он стал главным олицетворением Изгоя и Героя-одиночки.
Это фото было сделано в Нью-Йорке в 1955 году – за месяц до того, как актер разбился на своем «Порше» в возрасте 24 лет.
В Нью-Йорке Джеймс оказался проездом – он возвращался в Голливуд с фермы в Фермонте, где провел детство.
Съездить на родину Дина уговорил фотограф Деннис Сток.
Отщелкав в Фермонте целую пленку, он направлялся в Голливуд вместе со звездой. После солнечной фермы Нью-Йорк показался Дину промозглым местом.

Венгерская порнодива Илона Сталлер (она же Чиччолина) известна всему миру своими работами в кино, пусть ее фильмы в широком прокате и не шли. Однако на своей второй родине, в Италии, она прославилась на политическом поприще. Этот кадр, ставший визитной карточкой порнодивы, завязавшей со своим прошлым, был сделан во время избирательной кампании Чиччолины. В1987 году она баллотировалась в итальянский парламент от партии радикалов. И что самое интересное - победила, набрав в избирательном округе Лацио 20 тысяч голосов. Конечно, через год консервативные политики выжили звезду из парламента. Но за это время Чиччолина успела протолкнуть законопроект об отмене цензуры, а также решить ряд вопросов, касавшихся энергетики и защиты окружающей...

Президента Кубинского национального банка Эрнесто Гевару было сложно назвать публичным человеком: он принципиально не давал себя снимать. Так что фотографу Альберто Корде, сделавшему этот снимок, чудовищно повезло. В 1960 году, через год после победы революции, близ берегов Кубы взорвался французский корабль, везший оружие и гуманитарную помощь для сторонников Фиделя Кастро. В панихиде по экипажу судна приняли участие ведущие политические деятели Кубы, а также гостивший в то время в Гаване писатель Жан-Поль Сартр. Че Гевара, обычно скрывавшийся от камер, на минуту вышел из толпы, чтобы перекинуться парой слов с Сартром. В этот момент его и заснял Корда. Все последующие события - сплошная мистика. Проявив пленку, Корда заперся в своем доме и перестал поддерживать связь с внешним миром (в частности, с редакцией газеты «Революсьон», по заданию которой он и снимал Че Гевару).

Сделать этот снимок, превративший Леонида Брежнева в главную гей-икону 70-х, фотографу Барбаре Клемм помогла случайность. Будучи уроженкой капиталистической ФРГ, она могла вообще не попасть на встречу двух лидеров соцстран - премьер-министра ГДР Эриха Хоннекера с генсеком СССР Брежневым. К счастью, Барбара отправилась на мероприятие как фотокор газеты «Франкфурте Альгемайне Цайтунг». Организаторы просто не удосужились проверить, в каком именно городе издается газета. Ведь Франкфуртов в Германии два (один на Майне, другой на Одере), и в 1979 году, когда был сделан снимок, города находились по разные стороны границы. Организаторы встречи, допустившие халатность, позже были наказаны, но это не помешало фройляйн Клемм запечатлеть и растиражировать смачный поцелуй двух товарищей. И, несмотря на то, что уже на следующий день после публикации снимка над Брежневым смеялся весь мир, поцелуи вошли в моду у советских (а за ними и у российских) политиков.

«...Я очень ценю людей, которым судьба с малых лет нащелкала по лбу и по затылку,— писал в 1927 году Максим Горький.— Вот недав­но двое таких написали и напеча­тали удивительно интересную кни­гу...
Авторы — молодые ребята, одному 17, другому, кажется, 19 лет, а книгу они сделали талант­ливо, гораздо лучше, чем пишут многие из писателей зрелого воз­раста...» И тогда же, по тому же поводу, в другом месте: «...Это не вундеркинды, а удивительные ребята, сумевшие написать преоригинальную книгу, живую, веселую, жуткую...»
Горький имел в виду «Республику Шкид» и авторов этой книги: млад­шего, Алексея Еремеева, взявшего себе псевдоним Л. Пантелеев, и старшего, Григория Белых,— быв­ших беспризорников, которым по­счастливилось попасть не куда-ни­будь, а в Школу социально-индиви­дуального воспитания имени Достоевского во главе с Викниксором — В. Н. Сорокой-Росинским, и вскоре сделать ее знаменитой на весь Советский Союз. Все это, впрочем, широко изве­стно. Как известен и Л. Пантелеев — видный советский детский писатель. Другому же автору, Григорию Геор­гиевичу Белых, не повезло. За не­долгие годы, отпущенные ему жизнью (1906—1938), Белых кроме мелочей опубликовал всего-навсего две повести, из которых вполне удачна, пожалуй, только одна, первая,— «Дом веселых нищих», вы­шедшая в 1930 году, когда автору было двадцать четыре года.

Этот портрет из парижского Лувра — одно из немногих и общепризнанно лучшее живописное произведение мастера, известного главным обра­зом карандашными портретами. Имя его — Франсуа Клуэ; он был чрез­вычайно знаменит и очень ярко от­разил французский XVI век. То бы­ло время распада средневековья, эпоха политических брожений и всяческих смут, когда, по сло­вам Стендаля, «религиозные войны воспламенили души, заглохшие в пору долгого мерзкого фео­дализма». В искусстве французский XVI век — это время открытия итальянского Возрождения с его преклонением перед человеком, свободным и прекрасным. Правда, «более скромное, чем итальянское, французское искусство,— по заме­чанию исследователя,—сочетает живой интерес к отдельной челове­ческой личности с дыханием зарож­дающихся в эту эпоху широких идеалов гражданственности». Родился Франсуа Клуэ в городе Туре между 1505 и 1510 годами, а рисунку учился у своего отца, фламандца по национальности, очень хорошего художника Жана Клуэ, ко­торый к 1529 году добился почет­ного звания придворного живописца и камердинера короля (Франциска I) и перебрался с семьей в Париж. Впрочем, еще в Туре Жан Клуэ воз­главлял тамошнюю школу портрети­стов и первым из них отказался от профильного портрета по фламанд­скому образцу, начав писать лица с поворотом в три четверти, что, конечно, усложняло работу, но и делало портрет более выразитель­ным.

Это был художник пушкинской России, один из лучших русских портретистов первой половины прош­лого столетия. Петр Федорович Соколов (1791 — 1848) был воспитанником Петербург­ской Академии художеств, там в дет­стве и юности он провел девять лет на положении пансионера. Его учите­лем был исторический живописец Шебуев, братья Александр и Карл Брюлловы — ближайшими друзьями (на их сестре, Юлии Павловне, Со­колов вскоре женился). Биография Соколова известна пло­хо. Окончив Академию в 1810 году, он не стал, как предполагалось, историческим художником; его увлек­ло искусство портрета, карандашно­го и главным образом акварельно­го, в котором он быстро и преуспел, добившись легкого и виртуозного письма. Уже к началу 1820-х годов Соколов обладал репутацией блестя­щего портретиста. Как вспоминал его сын, Александр Петрович, тоже порт­ретист-акварелист, «работал (Соко­лов.— В.А.) быстро, и хам... его портреты отличались большой силой и законченностью... краткость времени, затраченного на них, изумляла всех, следивших за его трудами». Быва­ло, Соколов начинал и заканчивал портрет в течение одного сеанса, за несколько утренних часов.